«Белый лотос» — это чудесный отель где-то на Гавайях и идеальная декорация для сатиры о белых пришельцах-капиталистах, заполонивших когда-то кристально чистые в этническом плане острова и превративших их в мекку туристического консюмеризма.
Уже начальные сцены, в которых главные герои — респектабельное семейство Моссбахеров, молодожены Шейн и Рейчел Пэттены, а также одинокая как звезда на флаге Техаса Тоня Маквод, не расстающаяся с мартини и погребальной урной, хранящей прах ее матери, — прибывают на остров, содержат (возможно неумышленную) аллюзию на первооткрывателей-захватчиков, лишивших Гавайи их девственной чистоты.
В дальнейшем повествовании создатель сериала Майк Уайт эту идею всячески вербализует, вкладывая в уста Полы, путешествующей с Моссбахерами, реплики, гневно обличающие строй позднего капитализма и «привилегии белых», а в ее руки — книги о политике колониализма.
Мы очень рады снова сотрудничать с Майком, создавая еще одно веселое и впечатляющее произведение, которое раскрывает сложности жизни и самого человечества.
Это, надо сказать, общие темы для всего «сольного» творчества Уайта. В «Хорошей девочке» (2004) с Дженнифер Энистон, сыгравшей этакую Эму Бовари из американской глубинки, и «Годе собаки» (2007) раскрывается ценностный кризис среднего класса; в сериале «Нахваливание» (2004) Уайт препарирует «обычную» семью богачей из Беверли-Хиллз; в другом тв-шоу, «Просветленная» (2011) с Лорой Дерн, критикуется корпоративная культура, и, наконец, в фильме 2017 года «Беатрис на ужине» пестуются те же «белые привилегии».
Все эти темы звучат и в «Белом лотосе», а в некоторых сценах, вроде встречи под водой с морской черепахой, Уайт и вовсе цитирует самого себя, однако делает это в несколько другой, «похоронной» тональности. В открывающей сцене сериала мы узнаем, что один из гостей умер, но не знаем, кто именно. Затем действие отматывается на неделю назад, возвращаясь к самому прибытию. Такой прием добавляет линейности и цельности повествованию, стремящемуся в силу «ансамблевости» в разные стороны.
Это невероятно интересно — вернуться на HBO с этим проектом и таким потрясающим составом.
В сериале десяток равноправно главных героев, с которых Уайт постепенно снимает слой за слоем. Счастливое семейство Моссбахеров окажется вовсе не таким благополучным и сильно напомнит о таком же семействе из «Нахваливания» — все контролирующая мать, неуверенный в своей мужественности отец, жестокосердная дочь и замкнутый сын; только что поженившиеся Шейн и Рейчел пройдут через тяжелейшее испытание — узнают правду друг о друге, а Тоня… вполне оправдает возложенные на нее ожидания, расставшись с урной (но не с мартини) только в одной из последних сцен.
Уайта можно обвинить в идейной ангажированности и неубедительности доводов. Критика «логики позднего капитализма» стала уже общим местом, а представленный в сериале в качестве его альтернативы древний миф о «благородных дикарях» — в данном случае это коренные гавайцы, лишенные земли и вынужденные прислуживать в отеле, — и возвращение к естественному состоянию единства с природой выглядят так же несбыточно, как и мечты белых пришельцев об идеальном отдыхе, который в названии и символизирует лотос — цветок, дарующий, по Гомеру, забвение.
Этот недостаток Уайт компенсирует средствами кинематографическими. Неуютно тесными кадрами, вызывающей беспокойство гавайской музыкой и «конфликтным» монтажом, в котором кадры завораживающей человеческой глупости чередуются с изображениями непоколебимой природы и упрямых стихий — крутых, прыгающих в камеру волн и ослепительно яркого солнца, пробуждая, как писал Эйзенштейн, «мысль, возникающую в столкновении двух независимых друг от друга элементов». Мысль о том, что оба этих элемента — человеческая и земная природа — неизменны.
Молли Шеннон и Конни Бриттон уже работали с режиссером и сценаристом Майком Уайтом. Шеннон появлялась в «Годе собаки» (2007) и сериале «Нахваливание» (2004), а Бриттон — в картине 2017 года «Беатрис на ужине»
У меня небольшие проблемы со здоровьем. Ничего серьезного, уверяю. Но не удивляйся, если я вдруг умру.
Каждый гость хочет быть единственным, дорогим, обожаемым ребенком в нашем отеле, а значит, мы — их мамочки.
Правда в том, что никто не хочет отказываться от своих привилегий! Вот ты, Оливия, скажи, готова ли ты раздать все, что у тебя есть, другим? Нет? Так я и думал.