Вероятно, для понимания контекста истории не будет лишним осуществить краткий экскурс в историю Северной Ирландии, по крайней мере в период, известный как Смута, когда разгорелся конфликт между ирландскими католиками и английскими протестантами. Конфликт, если задуматься, звучащий несколько дико для современной Европы, в которой с религиозными войнами как будто бы покончили с наступлением Нового времени.
На протяжении десятилетий, с 60-х до 1998 года, когда было подписано мирное соглашение, в Северной Ирландии ни на день не прекращалась борьба между милитаризованными радикальными группировками и армией. Смута нашла отражение и в поп-культуре. Достаточно вспомнить хит ирландской группы The Cranberries — Zombie, посвященный «Кровавому воскресенью» или оскароносный фильм Джеймса Шеридана «Во имя отца». Несмотря на воцарившееся в конечном счете перемирие, Смута оставила едва покрывшуюся коркой рану в британском сознании, и в этом отношении «Призраки прошлого», в которых представлен биполярный католико-протестантский мир, ipso facto (в переводе: «сам факт». — Прим. SRSLY), звучит актуальным и важным событием.
Замысел «Призраков» родился в неясном и амбивалентном с точки зрения морали пространстве Смуты — when the freedom was a lie and you husband was a spy (в переводе: «когда свобода была обманчивой, а муж — шпионом». — Прим. SRSLY). По «библии» сериала, в 1998 году перед самым заключением соглашения в Белфасте орудовал таинственный убийца, прозванный Голиафом, который избавлялся от представителей обеих партий, голосовавших за мир. Одной из его жертв стала жена инспектора полиции Тома Бренника, который спустя двадцать лет вновь нападает на след убийцы, когда похищают активного в прошлом деятеля террористической организации ИРА — Ирландской республиканской армии.
Кряжистая фигура главного героя в исполнении Джеймса Несбитта, мастера мужественного переигрывания и сложных гримас, во многом типична для жанра детективного нуара — протестантская сдержанность и немногословность, овеянное ореолом трагедии прошлое и неожиданная сентиментальность, проявляемая к уже взрослой дочери. Небогатая палитра, характерная для истории в целом. Приглушенных оттенков пейзажи, о роли которых в британском кино Пол Ньюлэнд написал целую книгу, поддерживают общую изумрудную серость действия, на фоне которой даже такое ужасное преступление, как убийство беззащитного старика, кажется бесцветным и не вызывает ни жалости к жертве, ни презрения к палачу.
То же можно сказать и о персонажах. О вкрадчивой и подозрительной напарнице главного героя — инспекторе Макговерн, скользком как уж суперинтенданте Туми, который уговаривает Тома оставить прошлое, и о самом Бреннике. Личность последнего, если не считать поблескивающих атрибутов вроде хорошего отца, честного полицейского, скорбящего вдовца, теряется в тумане прошлого, который старательно нагоняет сценарист Крис Брендон, раскрывая ее только в финальном твисте. И в этом, как и во многом другом, чувствуется неопытность Брендона, известного в первую очередь как актера.
О том, кто такой Бренник, что и почему он скрывал, становится известно буквально в последних сценах, и это сковывает эмпатию и сажает ее под замок, оставляя отстраненно наблюдать через узкое зарешеченное окошко за непоследовательными действиями пунктирно обозначенных героев.
Удивительно, но при всей своей невзрачности скромный североирландский нуар собрал достаточно высокий рейтинг и был продлен BBC на второй сезон, так что, что бы там ни говорил Туми, иногда будить призраков прошлого бывает очень полезно.