В альтернативном прошлом на выборах в 1940-м со значительным перевесом победил не демократ Рузвельт, а консерватор Линдберг. Новый президент, чей предвыборный лозунг звучал как «Голосуй за Линдберга или голосуй за войну», избирает по отношению к европейскому конфликту изоляционистскую политику. И это решение раскалывает напополам семью евреев-пролетариев Левиных из Нью-Джерси. Отец семейства, демократ Герман (Морган Спектор, «Родина»), обвиняет Линдберга в антисемитизме. Старший сын Сэнди (Калеб Мэлис), напротив, тянется к героической ауре президента — бывшего пилота, первым пересекшего Атлантику. Племянник Элвин (Энтони Бойл) не в силах наблюдать со стороны за тем, как убивают евреев в Европе, и вступает в ряды добровольцев. А жена Бесс (Зои Казан, «Руби Спаркс») делает все возможное, чтобы удержать семью в равновесии во время глобальной катастрофы. Единственная, кто ищет в текущей ситуации выгоду — сестра Бесс, невротическая конформистка Эвелин (Вайнона Райдер, «Очень странные дела»). Она становится правой рукой и любовницей могущественного раввина-националиста Лионеля Бенгельсдорфа (Джон Туртурро, «Бартон Финк»). Тихий наблюдатель семейных сцен и политической турбулентности, маленький Филип (Эжи Робертсон), коллекционирует марки. Однажды ему приснится кошмар, в котором на место всех, кого он собирал в альбоме — деятелей политики и культуры — пришли Гитлер и свастика. Но когда Филип проснется, кошмар никуда не исчезнет.
В одноименном романе Филипа Рота («Возмущение», «Унижение», «Американская пастораль»), ставшем основой «Заговора против Америки», младший Левин, как нетрудно догадаться по его имени, был альтер эго автора, выросшего в 1940-е, и фокальным персонажем. В сериале голос получает каждый из героев, но темы остаются прежними: от идиллических начальных кадров первого эпизода, где дети свободно перемещаются по улицам еврейского квартала, до самого конца шестого, когда выяснится, каким образом нацисты шантажировали Линдберга, — это сериал о доме и семье. Мир «Заговора» поделен надвое — стремительных сыновей в процессе формирования и ригидных родителей с устоявшимися политическими взглядами — и снят в двух режимах: камера чрезвычайно подвижна и совершает наезды, тревеллинги и круговые панорамы, когда она рядом с детьми, и малоподвижна, запечатляя взрослых, особенно женщин, в домашней обстановке. Все шесть эпизодов источают тепло: насыщенная гамма из желтого (почти всегда светит солнце), коричневого (много дерева и тактильных поверхностей), красного (любимый цвет Эвелин) как будто поддразнивает и норовит вызвать ностальгию. Но впечатление обманчиво — за пастельной рокуэлловской дымкой таится мрак. В завораживающей и одновременно вселяющей ужас сцене Эвелин, пришедшую на прием в Белый дом вместе с раввином Бенгельдорфом, приглашает на танец Иоахим фон Риббентроп — и они кружатся под классическую It Had to Be You среди сверкающего столового серебра, бриллиантов, свечей и лилий.
«Мы решили экранизировать книгу, потому что сейчас очевидно переживаем описанную в ней ситуацию, но на сей раз уязвимыми группами являются люди с черной и смуглой кожей и мусульмане. Их используют в качестве ужасающего "другого" для разжигания национализма, латентного расизма и антисемитизма».
Сериал рождает неизбежные ассоциации с другими телевизионными дистопиями, в изобилии появившимися в последнее время: как и в «Рассказе служанки», угнетенные целыми семьями ищут убежища в Канаде, а ключевую роль в повествовании, как в «Человеке в высоком замке», играет кинохроника. Но больше всего «Заговор» напоминает другой проект HBO в жанре альтернативной истории — девятисерийных «Хранителей» Дэймона Линделофа. Это главное, по мнению многих, сериальное событие прошлого года, со съемочной площадки которого как будто позаимствованы костюмы Ку-клукс-клана. И сравнение работает вовсе не в пользу «Заговора». На фоне спекулятивной бравады «Хранителей» (победа Америки во Вьетнамской войне, Роберт Редфорд в президентском кресле, противостояние между Седьмой кавалерией — супремасистами в масках Роршаха и облаченными в супергеройские костюмы полицейскими) «Заговор» попросту недостаточно безумен и слишком прямолинейно памфлетен. Не обладает он и актерскими работами, которые могли бы составить конкуренцию Реджине Кинг, Джин Смарт или Тиму Блейку Нельсону — шанс по-настоящему развернуться получает только Зои Казан («секретное оружие», по словам Дэвида Саймона, уже сотрудничавшего с Казан на съемочной площадке «Двойки», где она играла разведенную мать): звонки Бесс на деревню в Кентукки, куда, как выясняется по сюжету, евреев свозят на убой — самое пронзительное, что есть в сериале.
«Он находится в абсолютном неведении. И не он тут настоящий злодей — тем и интересен».
Участие в сериале о Второй мировой войне было важным для актрисы, поскольку большая часть ее семьи по отцовской линии сгинула в концентрационных лагерях, а дед погиб на поле боя.