В 1984 году вышел концертный фильм Stop Making Sense. Выступления в поддержку культового альбома группы Talking Heads «Speaking in Tongues» снял Джонатан Демми. Картина сразу же получила восторженные отзывы критиков и понравилась даже кинокритику Полин Кейл, которая нечасто соглашалась с коллегами. Тогда великая Кейл отметила, что фильм «близок к совершенству».
36 лет спустя Stop Making Sense считается одним из лучших музыкальных фильмов в истории. Фронтмена Talking Heads Дэвида Бирна c тех пор запомнили в образе обаятельного эксцентрика в безразмерном сером костюме, словно прилетевшего с другой планеты. О своей замкнутости и некоммуникабельности в те годы Бирн говорил поэтично: «Я пишу песни о маленьких вещах. О бумаге, животных, доме. А любовь — штука большая. Несколько песен о любви я написал, но в этом фильме я исполняю их для лампы». В 80-е самую известную и, пожалуй, личную композицию This Must Be the Place (Naive Melody) он действительно исполнял на сцене в обнимку с торшером, ставшим знаковым предметом интерьера американских домов и занявшим большое место в сердце Дэвида Бирна.
Как снять новый фильм и избежать самоповторов? Как сделать это достойно без других участников распавшейся группы Talking Heads? Как показать изменение настроений в обществе, где на смену чудаковатому индивидуалисту и «я» приходит многоголосое «мы», соединившееся в танце? Для этого нужно быть Дэвидом Бирном. И Спайком Ли, который создал экранную адаптацию театрализованной концертной постановки American Utopia.
Два ярких представителя культуры Нью-Йорка знакомы давно, но смогли поработать вместе только сейчас. В онлайн-интервью на международном кинофестивале TIFF в Торонто, где состоялась премьера «Американской утопии», Бирн отметил, что больше не мог молчать о неравенстве и расколе во всем мире. Сложно представить, кто соединил бы мысли и хиты Бирна в единый и внятный посыл так же, как это умеет делать Спайк Ли. На протяжении своей карьеры американский режиссер обнажает самые неуютные уголки человеческого взаимодействия и, несмотря на яркую форму, умудряется избегать прямолинейности и дидактизма.
«Американскую утопию» открывает композиция Here с последнего альбома музыканта. На сцене только Бирн. Вместо безразмерного пиджака на нем узкий костюм, подчеркивающий границы стройного тела. В его руках анатомическая модель человеческого мозга. Текстом песни актер иллюстрирует работу разных отделов органа: один участок отвечает за сомнения, другой — за четкость мыслей, между ними находится мозолистое тело, соединяющее полушария. К концу номера на сцену выходят танцоры и музыканты в таких же облегающих серых костюмах. Некоторые из артистов — иммигранты, каким был и сам Бирн, пока не стал натурализованным американцем.
Тема иммиграции и американского многоголосия не единственная. Между номерами Дэвид Бирн общается с залом в манере, чем-то напоминающей выступления комика Джерри Сайнфелда. Это универсальные шутки о сложностях межличностной коммуникации, приправленные общественной повесткой о важности голосования в президентских выборах и умения выходить из зоны комфорта, а также памяти о жертвах расовой дискриминации и полицейского беззакония. Несомненно, Спайк Ли поддерживает диалог на каждую из поднятых тем, но последняя для него особенно важна. Может ли ее затрагивать Бирн, успешный белый человек в строгом костюме, пусть и выступающий на сцене без обуви?
Одобрение на разговор о полицейском произволе Дэвид Бирн получил от Жанель Моне, певицы, актрисы и активистки. Ее протестная песня Hell You Talmbout стала постоянным номером American Utopia задолго до мыслей об экранной адаптации. Во время исполнения этой песни голос Бирна впервые слегка затихает ради слияния с другими артистами. Вместе они произносят имена афроамериканцев, погибших от рук полицейских. Кадры со сцены Спайк Ли перемешивает с фотографиями жертв. Вне зависимости от происхождения и цвета кожи все причастные здесь заодно: Бирн, Ли, музыканты и танцоры.
Если в Stop Making Sense Дэвид Бирн был ведущим, пусть и в образе того, кто никак не может увидеть в себе человека, то в «Американской утопии» каждый артист важен в равной степени и сам по себе, и как часть единого ансамбля. Кто-то отвечает за перкуссию, кто-то за бэк-вокал, но вместе они движутся в едином в танце, за которым Ли скрупулезно наблюдает. Снимая участников шоу с разных углов, Спайк Ли и показывает уникальность хореографии каждого, и подводит зрителей к единому катарсису этой талантливой команды единомышленников.
Возвышение человеческого разума и облегчение после сильного чувственного напряжения возможно для них благодаря принятию. Принятию того, что «взаимодействовать с другими сложно», и люди вообще склонны к ошибкам и заблуждениям. Но, даже преодолев внутренние блоки и травмы, мы едва ли поймем, куда и зачем движемся. Что остается хрупкому человеку? Идти по дороге, ведущей в никуда, и бороться с предрассудками ради поиска тех, с кем это приключение никогда не станет бессмысленным.
Почти 40 лет назад Дэвид Бирн пытался преодолеть хаос внутри себя. Сегодня он поет строчки из песни Road to Nowhere с наслаждением, без отчаяния. Вместе Бирн и Ли «делают, как надо», делятся мыслями, которые считают важными, но помнят, что не все их услышат и поймут. Поэтому вместо назидания они выстраивают диалог. Мы не узнаем, поддержала ли бы такой диалог критик Полин Кейл. Тем не менее в 2020 году строчки Бирна звучат убедительнее, чем когда-либо: «Посмотри на того, кто тебя любит, тут безопаснее, чем где-либо еще».
Занавес опускается, зрители расходятся. Для Спайка Ли на этом ничего не заканчивается. Режиссер выводит Дэвида Бирна и артистов постановки из здания театра на улицы Нью-Йорка. Здесь их совместное движение продолжается даже за углом многолюдной авеню. Сейчас, когда мир соблюдает физическую дистанцию, нам никто не мешает преодолеть ментальные границы и задержаться в этом путешествии с ними.