1896 год. На Бруклинском мосту найден труп мальчика, работавшего в одном из многочисленных борделей Нью-Йорка. Специфика повреждений на теле несчастного привлекает внимание не только полиции, но и алиениста Лазло Крайцлера, чей подопечный был обнаружен годом ранее с точно такими же увечьями. Жуткие обстоятельства дела и подробности полицейского расследования истории Джека Потрошителя вписаны не только в историю криминалистики, но и в массовую культуру. Масскульту, правда, свойственно абсорбировать немаловажные детали и искажать факты. Тем интереснее бывает погрузиться в историю, в которой (хотя и не всегда аккуратно), но с большой любовью обыгрываются подробности реальных исторических дел и методов расследования, которые использовались на рубеже XIX-XX веков.
Самый конец XIX века — это чудесное во многих отношениях время: научно-техническая революция, урбанизация, новые изобретения, слияние научных дисциплин, переворот в общественном сознании. И даже Джек Потрошитель незаметно для себя помог полицейским ведомствам если не реформироваться, то хотя бы встрепенуться и обратиться к альтернативным методам поиска преступника. Именно в 1880-х годах в деле Потрошителя среди прочих документов появляется очень любопытная бумага — письмо судебного медика Томаса Бонда сэру Роберту Андерсону, в котором Бонд предпринимает первую (задокументированную) попытку «профилирования» преступника на основе материалов дела и показаний свидетелей.
«Крайцлер вынуждает героев встретиться со своими демонами лицом к лицу, чтобы оценить масштаб того зла, с которым они вынуждены бороться».
История «профилирования» серийного детоубийцы алиенистом Крайцлером разворачивается почти через 100 лет после означенных событий. И дело не только в том, что до США новые идеи докатывались с таким пугающим опозданием, но еще и в специфике региона. Каждая серия предваряется дисклеймером: «В XIX веке люди, страдающие психическими заболеваниями, считались отчужденными от своей истинной природы». На самом же деле, авторам не нужно было с таким упорством вдалбливать эту идею зрителю. Конфликты алиениста и его друзей с консервативными верхами, церковью, полицией, набожными гражданами основаны вовсе не на возмутительной прогрессивности его взглядов и желании доказать — преступник становится преступником не потому, что в него кто-то там вселился, а из-за детских травм и чудовищных обстоятельств взросления (хотя авторы явно к этому стремились). Дисклеймер должен был бы выглядеть так: «В XIX веке люди, живущие в условиях чудовищного социального расслоения, тотальной коррупции, нищеты, волн эмиграции, неработающих государственных институтов, работорговли и сексуальной эксплуатации, расовых и этнических конфликтов... плевать хотели друг на друга».
С одной стороны, мы немного больше погружаемся в историю криминалистики. Видим первые манипуляции с отпечатками пальцев, эксгумацию, допрос свидетелей, ловлю «на живца», полицейские рейды, допрос свидетелей и прочее. Нам также немного показывают застенки консервативной психлечебницы и прогрессивного детского интерната. Мимоходом знакомят с реальными историческими фигурами — Тедди Рузвельтом, Джи Пи Морганом, Джесси Помроем. Немного вводят в социальный и политический контекст.
С другой стороны — перед нами хотя и контрастный, но весьма условный мир сериала. Зрителю не очень понятно, ни каков статус алиениста, ни на каком основании он и его приятели (художник Мур, эмансипированная секретарша Говард и двое полицейских с невнятными полномочиями — братья Айзексен) ведут свое расследование. Многие детали (например, очевидная отсылка к делу Потрошителя — вырезанная почка) повисают в воздухе, мотивация того же Мура отсутствует напрочь. Авторы очень быстро съезжают с темы психических расстройств и отношения общества к этим самым расстройствам в пользу вполне приземленных конфликтов разных групп интересантов.
Хотя само детективное расследование и сюжетные твисты в целом проработаны неплохо, авторы грешат вплетением эпизодов ради эпизодов, персонажей ради персонажей, любовных линий ради любовных линий. Развесистая система второстепенных героев, локаций и конфликтов должна работать на раскрытие ключевых персонажей сериала и заявленную идею, однако в первом сезоне мы получаем лишь своеобразный каталог «внутренних демонов», борьба с которыми, по убеждению режиссера Вербрюггена, должна помочь группе Крайцлера в обнаружении преступников и вообще всему человечеству — в осознании «истинной природы» психических заболеваний.
У сериала уже вышел второй сезон.
Теодор Рузвельт действительно работал в полицейском комиссариате на протяжении двух лет, начиная с 1985 года.
Заставка сериала была создана дизайн-студией Elastic — той самой, которая работала над заставками к «Настоящему Детективу» и «Игре престолов».
«Алиенист» имеет литературную основу — одноименный роман Калеба Карра.