Продолжение фантазий (или предсказаний?) на тему жизни бок о бок с умными технологиями
Второй сезон «Черного зеркала» для сериала — это пик здоровой социальной критики, спровоцированный эйфорией Брукера от данной ему творческой свободы на Channel 4. Всего четыре эпизода (один из них вышел почти через год и записан в «специальные»). Тематически каждый — злой близнец историй, уже выпущенных в эфир. «Момент для Уолдо» — едкая политическая сатира. Если в пилоте «Зеркала» премьер-министр Великобритании оказывался перед выбором совокупиться со свиньей и спасти похищенного члена королевской семьи, либо отказаться и подвергнуть нацию всеобщей трагедии, то в этот раз Брукер идет дальше и фиксирует подвижность общественного сознания не от сделанного/несделанного для народа. Он обесценивает принятие решения. Человек безволен перед коллективным бессознательным. Уолдо — это всего-навсего плюшевый медведь, который речами своего «кукловода» заслуживает сначала всеобщую популярность, а после и политический вес, что поможет занять лидерские позиции на выборах. Впоследствии эта зарисовка отзовется в массовой культуре беззубым «Вундеркиндом» из «Сумеречной зоны». Там американский избиратель захочет довериться маленькому спесивому мальчишке. Взваливать ответственность на того, для кого все так просто и легко, куда удобнее, чем на властного немолодого кандидата, мудрость которого — это седина, а не данные в ходе праймериз обещания. Обратная сторона популизма в «Уолдо» сродни новой крайности, ради которой готовы рискнуть простые жители рядового округа. Поп-культура — такая же политика, радостная мордочка с картинки ничем не отличается, по Брукеру, от улыбки успешного мужчины с плаката.
«Уолдо» сильно досталось от критики, когда второй сезон «Зеркала» только вышел. Сейчас, спустя несколько сезонов и лет, очевидно, что Брукер в дальнейшем планомерно отказался и от гротеска в осмыслении политического ландшафта, и от развития этой темы в принципе. Проблема в том, что «Уолдо» — не тот материал, на котором можно было бы зафиксировать уязвимости политической системы. Другой эпизод второго сезона, «Я скоро вернусь», становится рифмой к «Истории всей твоей жизни». Взгляд на технологии через отношения накладывается здесь на диалектику Филиппа К. Дика и Айзека Азимова. Снятся ли сны электронным проекциям? Насколько допустимо проникновение этих проекций в личную жизнь? Брукер снова переосмысляет мотивы потери, рассматривает брак через возможность продолжения человеческой жизни с помощью имитации. В отличие от многих последующих, неудачных вариаций этого сюжета, здесь Брукер совмещает камерное, насыщенное деталями и осязаемыми вещами пространство с технологическим прогрессом. Правдоподобный быт, который добавляет нужного объема Марте (Хейли Этвелл), заземляет и появление в этом мире специальной программы, способной повторить человеческую личность на основе всех ее аудио- и текстовых сообщений.