Главное слово сюжета tenet (что дословно переводится как «принцип») одинаково читается в обоих направлениях. Фразы, основанные на «фокусе» с палиндромом или, иначе говоря, перевертыши, выглядят впечатляюще, но чаще всего не имеют глубокого смыслового содержания. Подобная ситуация и с фильмом Нолана, сюжет которого построен на зеркальных сценах во вселенной, где время может идти вспять, но ни с какими принципами или доводами этот сюжет особо не связан.
Экспозиция «Довода» напоминает классический фильм в жанре шпионажа: локация – Киевский оперный театр, действие — теракт, который ЦРУшники предотвращают, хотя спасать планировали не людей, а плутоний. Один из заложников попадает в плен к обманутым в спецоперации наемным русским, но успевает проглотить пилюлю с цианидом. Однако суицидальная капсула оказывается ненастоящей, а пытки — лишь проверкой героя на прочность и верность, чтобы допустить его до важной миссии с кодовым словом (и ключом ко всем дверям) «довод».
Нолан не скрывает, что фанатеет от «Бондианы», но во время съемок «Довода» фильмы о шпионах намеренно не пересматривал: решил опираться только на собственные воспоминания. Впрочем, жанровую атмосферу ему передать удалось — тут и идеально выглаженные костюмы, и новомодные устройства, и главный злодей русского происхождения (ведь во многих фильмах про шпионаж виновниками торжества выступает именно наша нация), и женщина, которую нужно спасать вместе со всем миром. Только вот фильм совсем не о шпионаже.
Помимо постоянных перемещений по городам мира (целых семь, хвастаются создатели), герои путешествуют еще и во времени. Тут-то и начинается часть, приглашающая зрителя к взрыву мозга. Операция по предотвращению апокалипсиса построена вокруг технологии из будущего, которая инвертирует энтропию предметов и людей. Говоря простыми словами — заставляет их двигаться обратно во времени. Пули залетают назад в дуло пистолета, машины едут задом наперед, а если инвертировать человека, то он начнет двигаться из будущего в прошлое и окажется в пространстве, где птицы в небе летят назад, огонь не обжигает, но обдает льдом, и дышать можно только через маску (в которой инвертированный воздух). Главное правило при движениях в прошлое — не прикасаться без защитного костюма к самому себе в нормальном течении времени. Иначе произойдет взаимное самоуничтожение, что объясняется аннигиляцией элементарной частицы — электрона, которая движется из прошлого в будущее, и ее античастицей позитроном, движущейся в обратном направлении. Гениально!
В перерывах между насыщенными сценами голливудского экшена (которых примерно два из двух с половиной часов фильма) на зрителя вываливаются заумные диалоги подобного содержания — будто составленные из заумных статей Википедии. Несмотря на это, Нолан не претендует на научность и не призывает проанализировать причинно-следственные связи происходящего. Он даже не дает перевести дух и задаться вопросом: «То, что я сейчас увидел, вообще логично?» Картина настолько перенасыщена информацией и шоу-стопперами, что начинаешь даже уставать: не то от умопомрачительных теорий об устройстве Вселенной и моментальной сменяемости действий в драках, не то от недостатка смысловой глубины во всем этом действе. Но в этом, кажется, и есть авторская задумка: «Голова еще не болит?» — спрашивает персонаж Роберта Паттинсона у главного героя, но обращается будто к зрителям. Здесь все работает на то, чтобы голова все же заболела, а сердце забилось быстрее — даже музыка во время погонь начинается с привычной ритмичности пульса, а затем ускоряется вместе с сердцебиением.
«Довод» — и слово и фильм — построен как палиндром: с середины киноленты события в обратном порядке отматываются назад, и мы взираем на случившееся под другим углом (поэтому при просмотре важно запоминать детали). Но сюжет фильма не располагает к сопереживанию (разве что по отношению к жене абьюзивного олигарха) и рефлексии: все герои раскрываются клишированно и выполняют лишь назначенные им функции, а о Протагонисте (в титрах его так и именуют) мы не знаем и вовсе ничего. Зрителю остается только наблюдать за зрелищностью (визуальной и словесной) происходящего, следуя за главным героем как за проводником в мире-палиндроме, который напоминает головоломку без решения, ловушку без выхода.
В какой-то момент начинает казаться, что Протагонист существует внутри игры (со смертью, временем, физикой), где все вокруг — один большой палиндром. На это указывают и подсказки, разбросанные Ноланом: опера в начале фильма, олигарх Андрей Сатор, его корпорация «Ротас», мастер поддельной картины Арепо и сам шифр, который звучит в оригинале как tenet, составляют латинскую фразу-палиндром Sator Arepo Tenet Opera Rotas. Но зачем все это? «Не пытайся понять, — обращается одна из героинь к Протагонисту, но реплика адресована будто и зрителю тоже, — просто почувствуй».