Закат 80-х годов. Живущий в США английский трейдер Рори (Джуд Лоу) решает вместе с американской женой (Кэрри Кун) и двумя подрастающими детьми вернуться на свою родину и попробовать озолотиться на рынке ценных бумаг в знакомой лондонской фирме, где когда-то стартовала его карьера. Но все идет не по плану — сделки Рори срываются одна за другой. А расточительная жизнь — снятый в аренду огромный особняк, лучшая школа Англии для детей, посещение великосветских раутов, — вызванная сыграть на руку карьерному продвижению и напустить пыли в глаза, медленно тянется к логическому финалу: денег на счету не остается ни пенни, у жены умирает любимый скакун, дети начинают бояться родителей, а на деревьях опадают последние листья.
Новая работа Шона Деркина, еще сравнительно молодого режиссера, некогда покорившего Санденс фильмом «Марта, Марси Мэй, Марлен», в сегодняшнем киноландшафте занимает место более чем самобытное. Одновременно замаскированная под строгие казуальные костюмные драмы и заигрывающая с неоготической эстетикой пиджачных хорроров, природа «Гнезда» ближе всего к параноидальному семейному триллеру. Впрочем, жанровые ориентиры для зыбких интеллектуальных режиссерских игр оказываются, конечно, не у дел.
Туманная недоговоренность, выраженная небогатой на внешние события фабулой и вдумчивыми операторскими красивостями (за станком Матьяш Эрдей, мастер, снимавший с Корнелем Мундруцо и Ласло Немешем) составляет если не суть, то как минимум антураж мысли Деркина. Призраки рождаются из неизжитых внутренних травм и недосказанности, а скелеты могут оказаться лишь в том шкафу, где все давно лежит не на своих местах.
Пытаясь работать на нюансах и полутонах, Деркин, впору поднимаемым в фильме темам и сеттингу — английские манеры, консалтинг, конкур, социальное расслоение, — работает четко, расчетливо и с холодной головой. По этой причине, пожалуй, и недотягивает до магического растворения художественных ингредиентов фильма друг в друге. Из похожего на ум приходят такие же эстетские, камерные и психологичные работы Бредли Корбета, например, «Детство лидера». Но если Корбет, к слову, снимавшийся в одной из лент Деркина, в своих картинах живописует и ловко попустительствует всем тем демонам, о которых ведет речь, то режиссер «Гнезда» пытается их насильно и педантично систематизировать.
Все броские побрякушки — намеренные жанровые обманки, дедраматизация, геометризированное движение камеры, поэтичные интерьеры и ухоженные позднеосенние пейзажи — хоть формально отвечают стандартам затеваемого режиссером уклончивого от прямолинейных трактовок диалога, однако побрякушками и остаются. Несмотря на все попытки Деркина быть немножко поэтом, «Гнездо» получилось простым, прозаическим фильмом о желании быть любимым и нужным, о разбитых мечтах, кризисе среднего возраста, одиночестве и важности жить дальше, пускай и рядом с теми, кто тебя никогда не поймет.
Иллюстрировать болевые точки современности через компактные семейные истории, где сюжет становится метафорой различных болезней общества, — идея, прямо скажем, не очень свежая. На этом поле работали многие, от Романа Полански и Стенли Кубрика до Михаэля Ханеке и Ари Астера. Хочется верить, автор «Гнезда» не будет скрывать, что выдуманный им персонаж Рори — это немножко он сам. Только за видимость счастья в данном случае отвечают не выписанные банковские чеки, а оригинальные сюжеты и изобразительные решения, которых у Деркина, как и денег у нувориша Рори, увы, практически нет.