За три сезона «Тьма» из экспериментального сериала медленно, но верно превратилась в блокбастер — монументальную научную фантастику, своенравное mindfuck-шоу, аналога которому, кажется, нет и никогда уже не будет. На протяжении двух сезонов шоураннеры Баран бо Одар и Янтье Фризе выстраивали экспозицию: семейные древа обрастали новыми именами, а главные герои перемещались из прошлого в будущее, из будущего в настоящее, пытаясь повлиять на отдельные элементы временной петли. И только третий сезон раскрывает полную картину происходящего.
Все это время вступительное интро «Тьмы» было пророческим: абстрактные образы отзеркаливаются по горизонтали и вертикали, одна и та же картинка расщепляется на несколько идентичных, но самую малость отличающихся друг от друга изображений. «Важно, не из какого я времени, а из какого мира», — с этой строчкой Одар и Фризе завершают второй сезон и с нее же начинают финальный третий. 1921, 1954, 1987, 2020, 2053 года теперь существуют как минимум в двух реальностях: опять же практически идентичных, но разнящихся в деталях мирах. Один условно принадлежит Йонасу, другой — Марте, занявшей место «ключевой» путешественницы во времени (символично, что большую часть сезона героиня носит желтую куртку). В ее реальности, например, Магнус стал брюнетом, а Миккель Нильсен никуда не пропадал — соответственно он не стал Микаэлем, не путешествовал во времени и не взял фамилию Канвальд, из-за чего Йонаса в альтернативном мире не существует.
Раньше «Тьма» запутывала старыми и молодыми версиями одних и тех же персонажей, а в третьем сезоне показываются вариации героев из разных миров. Если однажды ваш мозг взорвала встреча Йонаса из апокалиптического будущего с самим собой в 2020-м — что же, морально готовьтесь увидеть четыре Марты на одном экране. При этом логический клубок постепенно распутывается: Одар и Фризе больше не играют со зрителями, но в часовых эпизодах расставляют каждый элемент истории на свои места.
В привычном вялотекущем стиле «Тьма» закрывает побочные сюжетные арки и показывает судьбы Нильсенов, Канвальдов, Доплеров и других семей, сплетая не только разные периоды времени, но и параллельные миры. С каждым новым эпизодом сериал все больше ударяется в философские проблемы, главная из которых — желание одних героев разорвать временную петлю, а других продолжить ее. Еще во втором сезоне «Тьма» начала проводить параллели с религией, а в финале на первый план вовсе выходят персонажи под именами Адам и Ева. Правда, не библейские: о сущности первого мы узнали еще в предыдущих сериях (Адам — Йонас из будущего, ставший предводителем секретного общества Sic Mundus), а вот Ева и ее последователи становятся новой силой в борьбе за подчинение времени.
Одна из особенностей «Тьмы» заключается в том, что, несмотря на все старания героев хотя бы как-то повлиять на петлю, несмотря на засилье научных терминов и объяснений, сериал в конечном итоге цепляется за феномен фатальности. Мы знаем, что все уже давно предрешено, но вместе с героями легко поддаемся манипуляциям (если в сериале роли кукловодов исполняют Адам и Ева, то за ниточки зрителей определенно дергают Одар и Фризе).
Идея свободы выбора постоянно витает в воздухе: Йонас хочет предотвратить апокалипсис в своем мире, Марта — спасти близких в своем, но так или иначе петля продолжает существовать, поскольку именно действия главных героев запускают временной парадокс снова и снова. И снова и снова мы верим, что в этот раз героям уж точно удастся сломать время. Но на деле «Тьма» ломает разве что сознание зрителей — и делает это настолько красиво, что даже жаловаться не хочется. Лишь с глупой улыбкой оставаться обманутыми.