Домохозяйка ждет появления в своем доме некоего «яйца», инновационной разработки, которая, если верить телевизионной рекламе, «способна изменить жизнь каждого к лучшему». Неудачливый актер проваливает свое очередное прослушивание. Ни роли мечты, ни банальной работы ради заработка. За неуплату отключают свет в квартире. Возлюбленная без зазрения совести его бросает. Отчаявшийся мужчина готов на многое, например, ограбить банк. Фиаско оборачивается триумфом, вместо того чтобы быть задержанным, «преступник» перемещается из одного тела в другое, стоит ему просто посмотреть человеку в глаза. Меньше всего везет Филу. Жизнь — не романтическая комедия, легко ему не приходится: очередное скучное свидание, собеседница увлеченно анализирует меню, на фотографии в приложении для знакомств ее прическа была другой. Иного желания кроме как уйти у Фила не возникает, пока не происходит озарение. В своей голове он слышит женский голос, привлекающий гораздо больше спутницы напротив. Новая «собеседница» представляется как Энни, и поначалу она полагает, как и Фил, что сошла с ума. Психотерапевт талдычит герою про диссоциативное расстройство личности, но голос советует встать и уйти. Отныне практически все свободное время холостяк проводит за беседами с новой знакомой. В один прекрасный день Фил захочет большего, как минимум встречи, а Энни не очень.
Первое появление Джордана Пила во втором сезоне «Сумеречной зоны» происходит в мужском туалете. Рассказчик вещает из зазеркалья, насупив брови, поясняя зрителю простые истины о человеческом безумии. В этой мизансцене — то здоровое соотношение высоколобой морализаторской фантастики и бородатого анекдота, которого так не хватало в предыдущих десяти эпизодах ребута. Были там и свои удачи, но количество новелл, перегруженных идеологемами и навязчивым соответствием повестке, составляло львиную долю всех историй. Шоу словно избавилось от страха быть старомодным. Билли Портер хоть по традиции и выдает подвыпившую приму в разгар антрепризы, но делает это во вполне осмысленном образе этакой современной Вупи Голдберг из «Привидения». Так же веселится и Оз Перкинс, который без стыда населяет экран карикатурными представителями иных миров с несоразмерно большими синими головами из папье-маше. Большая часть сюжетов второго сезона без труда ложится в контекст семидесятых и вполне могла бы выйти в эфир тогда, когда трава была зеленее, а вокруг «Зоны» только формировался многочисленный культ.
Первый сезон начинался с зарисовки о стендап-комике, который способен рассмешить публику только с помощью хейт-тока. Подвохом популярности служила подробность, что стоило ему упомянуть плохим словом человека со сцены, тот исчезал из вселенной, и никто о нем не помнил. Подобная косноязычная попытка препарировать актуальное и востребованное ремесло была присуща перезагрузке Пила в целом. Стоило отказаться от амбиций осмыслить сегодняшний день, и примерно такая же возможность рассмотреть актерское ремесло, уже во втором сезоне, становится любопытным мета-исследованием о том, насколько важно набраться опыта и, в прямом смысле, побывать в чужой шкуре. Где-то между фарсом и безумием, научной фантастикой и ересью, там, как говорит Джордан Пил после пролога каждого эпизода, на границе «Сумеречной зоны».
Пил оставил режиссера лучшей из прошлых серий перезагрузки Ану Лили Амирпур, пригласил хороших нишевых авторов, вроде Оза Перкинса и дуэта из Бенсона и Муркхеда, а остальные эпизоды поделил между телевизионными ремесленниками. За отсутствием сразу десяти интересных постановщиков в сериале все еще ощутим резкий дисбаланс между сдержанностью наемных работников и увлеченностью тех, кто в жанре уже чего-то добился. Перкинс в своей новелле резвится, цитируя разом и «Космическую одиссею» и «Драйв». В другом эпизоде Джимми Симпсон, изображая человека, слышащего женский голос в своем голове, на грани кривляний играет внутренний диалог мимикой и после романтического отказа долго и печально смотрит на другие счастливые пары, стоя под дождем. Подобный градус здоровой и осмысленной идиотии знаменует ориентацию на жанровый канон, ироническое отношение к себе и миру, а не всеобъемлющее желание высказаться обо всем и сразу, что всегда было присуще Пилу-режиссеру и Пилу-шоураннеру, в том числе и в написанном им эпизоде. Не все во втором сезоне, впрочем, удается, случаются и очевидные провалы. Но то направление, по которому стала двигаться перезагрузка сериала на своем втором витке, сулит по крайней мере возможность следовать канонам и заветам старой «Зоны», что после первого сезона казалось еще большей фантастикой, чем происходящее на экране.
Про события первого сезона можно прочесть в нашей карточке.