Плавное движение камеры и поблескивающий вдали свет фар дают знать о наступательном приближении героев. Несколько кадров спустя лучи зажженного в доме света падают на вечерний образ красивейшей Мари (Зендея), которая берется за кастрюлю, чтобы сварить макароны после светского раута. Она еле выдавливает улыбку, дабы не сконфузить своего симпатичного темнокожего спутника — Малкольма (Джон Дэвид Вашингтон), чью маскулинность выдают нефактурные, нелепые кривляния под ритм-энд-блюз Джеймса Брауна. Чем не образ голливудской пары: без двух дней актрисы и новоявленного режиссера, только что завершившего презентовать свой новый фильм? Далее из трех актов ссор и антрактов примирений зрители узнают сюжет фильма, фрагментарно напоминающего «Эйфорию» — нашумевший сериал Сэма Левинсона, где главная героиня борется с наркотической зависимостью.
Мы знали о препятствиях, которые придется преодолеть с чисто повествовательной точки зрения. Два актера, один дом и идея из моей собственной жизни. Возможно, я и вправду забыл поблагодарить свою жену на премьере, что стало отправной точкой фрагмента отношений.
Режиссер Сэм Левинсон (сын успешного голливудского постановщика Барри Левинсона) давно взял за правило говорить со зрителем без литературных тропов, то есть напрямую. Его искренне прямолинейный фильм «Нация убийц» увидел свет на «Сандэнс-2019» спустя семь лет после дебюта и стал показательным манифестом против норм морали и нравственности в кино. Однако наилучшим подтверждением открытого разговора со зрителем можно назвать уже упомянутую «Эйфорию» — подростковую драму о дружбе и любви между употребляющей наркотики Ру (ее играет все та же Зендея) и трансгендерной девушкой Джулс. Обрамляя сюжет историями о взаимоотношениях тинейджеров и их родителей, различных зависимостях и психическом здоровье, Левинсон опирается на личный подростковый опыт.
И, как ни странно, в сюжете «Малькольма и Мари» режиссер предвосхищает саму реакцию аудитории на его нутро. Количество умозрительных построений Левинсона в сценарии якобы завышено. Судя по всему, имеется в виду стена из вопросов о расизме, зависимости, идентичности, эгоизме, признании, элитарности и, прости господи, любви. Однако к какому консенсусу приходит Левинсон? Вообще ни к какому. Он лишь задает стыдные вопросы, на которые отчасти все еще накладывается социальное табу, и стремится посмотреть на них с двух ракурсов — мужского и женского.
Вокруг было множество идей… и некоторые мне не особо нравились. Но я сразу же влюбилась в саму возможность обрести женственность в качестве актрисы.
Весь фильм пронизан противоречиями — двойной цветовой гаммой: начиная с формы (черно-белое изображение) и заканчивая подачей содержания (метод совместного допроса). В первом акте то ли рассеянность, то ли невнимательность, а, быть может, эгоизм Малкольма (на сцене он забывает поблагодарить возлюбленную) приводит к ожидаемым последствиям — недовольству Мари. Второй акт — попеременное ораторское исследование фильма: Мари убеждена, что фильм списан с ее истории, в то время как Малкольм доказывает обратное. Зачином к третьему акту служит рецензия, опубликованная критикессой в Los Angeles Times. Эскалируя над ее положительным отзывом, Малкольм теряет самообладание и сопровождает свою речь набором либеральных взглядов на множество общественных течений. А спустя четверть часа не замечает, как Мари разыгрывает сценку с ножом, доказывая — жены тоже способны на многое и даром списываются со счетов. Этого он не учел!
Меня не беспокоила разница в возрасте, потому что она [Зендея] — женщина. Люди увидят в этом фильме, насколько она женственная. В киноиндустрии у нее гораздо больше опыта, чем у меня. Ведь я снимаюсь всего семь лет — новичок, который учится у нее и сильно на нее опирается.
Бесспорные любимцы из молодого пула американских актеров — Зендея и Джон Дэвид Вашингтон — прекрасный дуэт. Роль многогранной Зендеи — актрисы, модели, певицы и танцовщицы — словно повторяет линию Мари со своей же героиней Ру из «Эйфории». Черно-белая кинофреска неожиданно становится продолжением самого сериала. Видимо, поднаторевшая в образе тинейджера с биполярным аффективным расстройством, Зендея уверенно перевоплощается во взрослое амплуа. Бывший американский футболист Джон Дэвид (сын мегапопулярного американского актера Дензела Вашингтона), начинавший со Спайком Ли в «Черном клановце», а в 2020-м прошедший кастинг у Кристофера Нолана на главную роль в «Доводе», бесспорно, наделен талантом для роли, где есть шанс поработать с полной картой эмоций за полтора часа экранного времени.
Конечно, не приходится и говорить о том, что «Малкольм и Мари» хоть слегка, но приближается к близкой по духу и поворотной для своего времени картине «Кто боится Вирджинии Вульф?». Однако Левинсон селекционирует лучшие традиции кинематографа прошлого столетия (по преимуществу американского). К примеру, прибегает к использованию камеры с 35-миллиметровой пленкой (под управлением неизменного оператора «Эйфории» Марцеля Рева), черно-белые тона которой выглядят не столь архаично, сколь непривычно.
Сегодня кому-то покажется, что сценарий «Малкольма и Мари» — лишь часть эмоционального всплеска его режиссера. Но уже сегодня многие по его работам опознают склад накопившихся в обществе проблем. Голливудское кино отражает не только американскую повестку — актуальную, жизненную-правдивую-реальную, — но и интернациональную. Внимание на этих проблемах заостряется, их исследуют с особой осторожностью и чуткостью, но им же многие не внемлют.
«Малкольм и Мари» — один из первых фильмов, работа над которым началась и завершилась во время локдауна в США
Это один из немногих фильмов от Netflix, снятых на пленку 35 мм.
12-летняя разница в возрасте между Джоном Дэвидом Вашингтоном (35 лет на время съемок) и Зендеей (23 года на время съемок) стала причиной для дискуссии. В конце концов, Зендея развеяла сомнения людей, которые были уверены, что не готовы увидеть ее во взрослом амплуа.
Кажется, поняв, что кто-то есть с тобой рядом и любит тебя, ты забываешь об этом человеке. Ты задумываешься, только начав его терять.
Я хочу, чтобы ты жила своей жизнью. Ведь если у тебя ее не будет, ты будешь зависеть от моей.