В «Блудном сыне» все злодеи-психопаты — из высшего общества, а им противостоят полицейские из рабочего класса. Ваш герой пытается дистанцироваться от своего буржуазного происхождения и примкнуть к пролетариату. Только мне видится марксистский мотив классового противостояния или он там действительно есть?
(Смеется.) Вау! Это очень оригинальное прочтение! Но в сериале действительно есть акцент на привилегированном происхождении моего героя. Он хочет быть частью народа, но его принадлежность к элите и отец не позволяют ему. Да, конфликт во многом строится вокруг его попыток влиться в общество. Малкольм пытается понять психологию серийных убийц, но также стремится познать и самого себя.
Он познает себя, живя в роскошной квартире в Сохо, щеголяя элегантной одеждой. Однако, оказываясь на светских вечеринках, пытается быть незаметным.
Я сам вырос в семье среднего класса, мы никогда не были особо богатыми, но жили очень благополучно, и я в юности протестовал против всего обывательского, хотел быть крутым и независимым. Лишь потом понимаешь, как тебе повезло расти в комфорте. Мой герой Малкольм в похожей ситуации. Его мать из богатой семьи, владеющей кучей дорогой недвижимости в Нью-Йорке (мы называем таких людей «старые деньги» — те, кто унаследовал богатство и смотрят высокомерно на недавно разбогатевших). Они есть повсюду, и в России тоже. Думаю, когда Малкольм пошел работать в ФБР, он порвал со своей семьей, но не с ее образом жизни: эта квартира, где мы снимали, — настоящие апартаменты в Сохо. Такая огромная жилплощадь посреди города — просто безумие! Такие условия отдаляют тебя от людей, но можно жить с этим и не чувствовать особой вины. Это часть характера персонажа, и было бы недостоверно игнорировать его привычку к роскоши. Он не может ее изменить, как не может изменить свое происхождение, своих родителей. Даже если герой убежал от своей матери — она по-прежнему его мать, и он возвращается к ней снова и снова.
«Блудного сына» часто сравнивают с «Молчанием ягнят» и «Семь», но я больше всего вижу параллелей с «Американским психопатом». Главный герой тоже живет на Манхэттене, у него куча денег, и его обуревают внутренние демоны.
Да, я люблю это кино, Бэйл там великолепен. Наш сериал вдохновлен в том числе и «Американским психопатом», но мы не скрываем этого. В финале «Психопата» повисает вопрос: действительно герой все это сделал или это плод его воображения? Главная проблема Малкольма же — понять, все ли у него в порядке с головой. Он попадает в ситуации, где его нормальность подвергается испытанию. В конце первого сезона он избавляется от трупа и делает это с легкостью, несвойственной рядовому добропорядочному гражданину.
…и делает это в Эстонии, что отдельно доставляет.
Мы еще вернемся к этому в новых сериях. И то, как он танцует в подземелье... Нам нравится играть с такими полунамеками на его ненормальность.
В центре сюжета — ваши сложные отношения с отцом-убийцей, которого играет Майкл Шин. Нарочно ли два британских актера были выбраны на эти роли? Вы же «англичане в Нью-Йорке» слегка не от мира сего?
Думаю, просто выбрали тех, кто лучше справится с этой работой. Майкл — феноменальный актер, это удача его заполучить, а я просто обманул всех, притворившись, что уже американизировался. Я живу в США десять лет, и американский акцент, как видите, уже неплох. Я его старательно имитировал все эти годы, когда ходил на встречи с продюсерами: притворялся американцем, чтобы играть разные роли. А после «Ходячих мертвецов» — большого проекта международного уровня — меня уже ассоциировали с ним, а не с Англией. Пожалуй, я достаточно влился в американскую культуру, чтобы играть американцев!А какой у вас оригинальный акцент? Вы тоже говорите «бус» вместо «бас», как футболисты из «Теда Лассо»?
У меня довольно умеренный акцент. Кому-то он мог показаться слегка posh (аристократичным), но если бы вы поговорили с принцем Уильямом, то услышали бы разницу. В Англии по акценту можно сделать вывод и об образовании собеседника, и о его социальном классе.
Это одна из причин, почему я переехал в США: мне надоело, что из-за выговора меня ассоциировали с каким-то конкретным типажом и давали определенные роли. Здесь же я уже другой человек — и это подействовало освобождающе, открыло много возможностей. Если бы я остался в Англии, то играл бы в «Аббатстве Даунтон» и покончил с собой от безысходности.
Я был так взволнован от появления Кэтрин, что в ее первый съемочный день тайком проник на площадку, чтобы подсмотреть за ее игрой. Героиня Кэтрин принадлежит к миру Майкла, она его лечащий психиатр, и мы пока не знаем, как я буду с ней взаимодействовать. Явно как-то буду, потому что Малкольм навещает отца в каждой серии. Это прекрасно, что актриса такого уровня согласилась работать с нами — это свидетельствует и об уровне нашего проекта.
А как поживает проект вашей жены Дженнифер Акерман Final Chid? Вы уже член группы или просто помогаете?
Дженнифер очень поглощена музыкой. Оказалось, что музыкальная индустрия продолжает развиваться, а у нас студия оборудована прямо дома. Мы записали много классного материала, а одна из песен попала в промо-видео сериала, что очень круто. Я люблю периодически погружаться во что-то другое, помимо актерства, но меня угнетает необходимость много раз повторять одно и то же. Когда пишешь музыку, тебе приходится тысячи раз слушать один и тот же фрагмент, и мне это быстро надоедает. Дженнифер говорит то же самое о съемках: там нужно переснимать одну сцену много раз. Но я каждый раз нахожу в сцене что-то новое, да и, кроме того, я не вовлечен в монтаж и производство: сыграв, просто ухожу. А в музыке приходится корпеть над материалом. Она делает все: мелодии, аранжировки, я бы так не смог. Монтировать видео тоже не смог бы: проигрывать один фрагмент столько раз — с ума же можно сойти!