Мерцательная синемагия от Гаспара Ноэ, комедия о Голливуде с мастодонтами холмов Лос-Анджелеса и ревизионистский хоррор об обмене телами с Винсом Воном.
«Вечный свет» (Lux Æterna)
Актриса (Шарлотта Генсбур) за бокалом вина ждет начала съемок в режиссерском проекте другой актрисы (Беатрис Даль). С прибытием съемочной группы и кучи посторонних людей на площадке начинается хаос, к тому же актрисе по телефону ее дочь сообщает, что над ней пытались надругаться в детском саду, сделав ножом татуировку в виде креста. Кажется, этот мир давно заслужил наказание в виде адского пламени.
Начать стоит с того, что великий и ужасный магистр страны Оз Гаспар Ноэ наконец снял комедию. «Вечный свет» — кино очень умное, преступно красивое и при этом уморительное. Провокаций в пятидесятиминутной картине у автора не меньше, чем обычно. Начинается все с цитаты Ф.М Достоевского о том, что эпилепсия — это счастье. И эпилепсия для Ноэ — не только физический недуг, но и мир сегодня, где мы уже не мы. Эпилепсия — это переизбыток контента, тикток, весь мусор планеты Земля, который своими огнями въедается в роговицы. Эпилепсия — это и съемочный процесс, для которого у Ноэ находится множество пульсирующих острот. От молодого дебютанта-режиссера (Карл Глусман), не дающего прохода героине Генсбур с идеей своего фильма, который обязательно попадет в Канны, до вездесущего пожилого критика, еще не оставившего веры в магию кино.
Ноэ удивительно точно одновременно и иронизирует над этой самой магией, и сам же упоительно ее формулирует. Как заядлый синефил и гений киногении, вооруженный другим гением киногении, оператором Бенуа Деби, Ноэ раздает приветы многим вдохновителям, от Дрейера и Годара до Фассбиндера. «Вечный свет» — это свет и от актеров, лицедеев, и от костра под Жанной Д'Арк — неслучайно главной женщиной во французской истории, которой тут становится Шарлотта Генсбур. Кино — шабаш ведьм, безостановочный данс-макабр, где вечный свет — вечный мотор. А Ноэ в нем в очередной раз и Захер Мазох, и Франсуа Рабле, и Маркиз де Сад.
«Афера по-голливудски» (The Comeback Trail)
Продюсер-прохиндей Макс Барбер (Роберт Де Ниро) задолжал крупную сумму денег боссу мафии (Морган Фриман) и не очень понимает, как может вернуть долг. На помощь приходит молодой повеса (Зак Брафф). Так возникает безумный план угробить на съемках звезду и вернуть деньги по страховке. В качестве жертвы выбирают легенду вестернов, Дюка Монтану (Томми Ли Джонс), который и так постоянно играет в русскую рулетку со своим револьвером и хочет свести счеты с жизнью. Кино, однако, обязано всех исцелить и помирить.
«Афера по-голливудски» — жиденькая версия тарантиновского «Однажды в Голливуде», оммаж 70-м от сценариста «Плохих парней» Джорджа Галло. Де Ниро, для которого уже лет 10 идет эпоха дедушки нелегкого поведения и старперцев с редкими классными перфомансами в «Джой» и «Джокере», успешно наяривает, как на детском утреннике. Для Томми Ли Джонса, при другой интонации фильма и в других руках, роль разочарованного жизнью актера 50-х могла бы стать серьезным возвращением в кино, как «Счастливчик» для Гарри Дина Стэнтона. Но не срослось. Не срослось, потому что невесело, вымученно и, прямо скажем, неталантливо. Переписать историю кинематографа в жанре «кино о кино» может, кажется, только Тарантино. Не новость, но урок всем желающим.
[STAT_ART_1.5]
«Дичь» (Freaky)
На школьную вечеринку в роскошном особняке наведывается маньяк (Винс Вон) и безжалостно вырезает всех подростков. В подвале он находит странный кинжал с черепом, благодаря которому ловким движением руки случайно меняется телами со школьницей Милли (Кэтрин Ньютон). Теперь у парочки есть ровно сутки, чтобы вернуть все на свои места и не наделать глупостей.
«Дичь» Кристофера Лэндона, автора довольно занудной дилогии «Счастливого дня смерти», — одно из главных хоррор-впечатлений года. Это absolutely insane кино, пронизанное духом голливудских колдовских комедий («Иствикские ведьмы», «Смерть ей к лицу»), где неожиданно свежо звучат актуальные топики. Да одна сцена, в которой Милли в теле Винса Вона целует своего возлюбленного, стоит десятков фильмов о гендерной идентичности. И за всеми кровавыми аттракционами и потешными гэгами кроется очень лиричная и даже, казалось бы, чересчур зрелая мысль для очередного метамодернистского хоррора (которые уже в печенках). Любви покорны все возрасты и тела. Ну а гомерически смешной маньяк Винса Вона еще просто обязан вернуться, чтобы через 10 лет зацеловать всех парней вокруг.
[STAT_ART_3.0]