«Магия зверя» Доминика Молля — фильм-мозаика, французский калейдоскоп — состоит из шести сюжетов, которые в совокупности образуют историю, построенную на диковатых случайностях. Такая структура обычно обозначает как бы всю сложность мира, выявляет слепые пятна в человеческих отношениях. И крайне наивно намекает, что в любом преступлении виновато исключительно государство, у него в такой конструкции оправдания быть не может.
Для двухчасового фильма героев даже изрядно. Есть обрюзгший французский фермер (Дени Меноше) с семейными накоплениями, его жена Алиса (Лор Калами), комично витальная в ее бальзаковском возрасте. Любовник Алисы Жозеф с особенностями развития и склонностью слышать голос мертвой матери (Дамиен Боннар, будто перекочевавший из «Стоять ровно»). Еще есть Эвелин Дюка (сама европейская статность Валерия Бруни-Тедески) — светская львица на иждивении нелюбимого, но чрезвычайно богатого мужа. Она поехала в город, завела себе девочку-официантку (Надя Терешкевич), совсем еще птенчика, поматросила и бросила, а та плачет навзрыд. А в Африке в то же самое время паренек по прозвищу Генерал (на самом деле его зовут Арман), заручившись покровительством темных духов, собирает «колониальный долг» с белых французов — разводит их в социальных сетях на деньги, в частности того же фермера.
В качестве сцепляющего сюжет компонента — детективная нота: исчезновение Эвелин, подозрительно похожее на убийство. Кого подозревать — до последнего совершенно не ясно. Все тут без исключения «не в себе» и ведут себя так, будто их что-то гложет (что именно — узнаешь постепенно). Разгадка, впрочем, по-модному, не в сложностях жизни на свете, а в колониальных грешках страны. Неспроста первым делом зрителям показывают не снежную Францию, а солнечное абиджанское лето.
Последователь Клода Шаброля, Доминик Молль и раньше снимал подобные триллеры — не в меру запутанные, с проблемными романтическими отношениями, сопряженными всяческими вопросами либидинального толка в центре сюжета. Его герои каждый раз сходили с ума, при том что все его фильмы можно было воспринимать как хронику потери рассудка протагонистом. Обычно все начинало идти не так с появлением не встроенных в общество персонажей. В хитовом фильме «Гарри — друг, который желает вам добра» это беспечный друг детства — богатый благодетель с не сходящей с лица улыбкой у соседнего писсуара, в «Лемминге» — тронувшаяся жена начальника и собственно диковинный зверек, застрявший в водостоке.
Кино образцового европейца всегда воспевало нормальность, устроенность, многодетность и ипотеку, выдавая за взрывоопасную патологию все то, что отклоняется от воззрений представителей среднеобеспеченного французского мидл-класса, частью коего является режиссер (урожденный немец). Комичность тут — отпечаток предыдущей (достаточно вялой, к слову) картины Молля «Новости с планеты Марс» — едва объяснимого опыта обращения к худшему французскому жанру угрюмых комедий про старых лузеров. В «Магии зверя» он насмеялся над всеми несебеподобными всласть — над изменниками и изменницами, теми, кто разводит, и теми, кого, над людьми, которые знакомятся с другими на улице, да и попросту над фриками. В былые времена его нападки ограничивались двусмысленными претензиями и смертью собственно ненормальных. Тут решил оторваться, в 58 лет скрывать художнику уже нечего.
Да, веселого тут немного. Но эта проблема не столько Молля, сколько в принципе жанра: европейский триллер не бывает бессмысленным и беспощадным и никогда таким не был (а жаль). Впрочем, время от времени в канву повествования все же просачивается сладенькое безумие, какая-то дурацкая финтифлюшка, заставляющая искушенного кинозрителя хлопнуть по коленке ладошкой от сатисфакции низменных потребностей потребителя. Почти как у Достоевского, когда автор вроде традиционалист, консерватор, но на мир смотрит, мягко говоря, по-особому — так, что отовсюду лезут черти да бесы. В «Магии зверя» есть исполненная романтизма посиделка с трупом двухдневной давности и проглядывают мотивы двойничества. Или вот: в самом начале фильма линчевская старуха говорит, что тем, кто любит своих мужей, ничего не грозит, но вскоре оказывается, что тут никто не любит своих законных партнеров и всем взаправду грозит чудовищная опасность. Не ври ближнему своему, достопочтенный зритель, в комплекте с «не захватывай земель ближнего своего». Для такой морали в России существует пословица: «Как аукнется, так и откликнется».