Как сейчас себя позиционируете: вы группа, дуэт, проект?
Макс: Группа «Лолита Косс», создатели жанра аффирмационной музыки. (Смеется.)
Маша: Первооткрыватели! (Смеется.)
В какой момент вы решили объединиться?
Макс: Когда окончательно поняли, что создаем нечто единое.
Вам тяжело даются перемены?
Маша: Глобально да. Как и у всех, наверное, сложным решениям всегда сопутствуют переживания и сомнения. Я недавно начала рассуждать про то, что сейчас мы в таком возрасте, когда если хочешь успешно и достойно прожить остаток жизни, стоит действовать. Бездействие уже не прощается.Сложность принятия решений не избавляет от ответственности за поступки. Если бы мы сегодня проспали, могли не встретиться с вами. Если бы что-то не сделали по работе, получили бы последствия в будущем. Если в личностных целях ты что-то в себе не поменяешь, оно также будет стрелять через время. Понимание того, что будущее зависит от шагов сейчас, мотивирует, поэтому становится чуть менее страшно меняться.
Очень осознанный подход. При этом ваша позитивная музыка не вызывает ощущения загруженной саморефлексии. Почему вы не показываете эту сторону жизни? Хотите остановить поток тревожных мыслей у слушателей или просто лирическая и драматическая история вам не интересна?
Макс: Это не продуманная штука, а естественный процесс. У меня так работает: мысли, которые перед рождением произведения присутствуют в голове, направлены именно на результат. Например, если сегодня уже было много негатива, то хочется посвятить время написания трека чему-то позитивному.Маша: Люди часто называют наши песни мантрами и аффирмациями, а нас — личными психологами. Меня это забавляет, потому что первыми пациентами такой терапии являемся мы сами. Просто на нас песни действуют в момент создания, а потом уже не производят такого сильного эффекта, как на слушателей. Пока придумываем треки, мы размышляем на темы, про которые пишем, подбираем слова, задаем вопросы, чтобы они корректно доносили смысл. Мне кажется, в любом случае Макс все через себя пропускает и не может написать про какую-то вещь, которая ему не близка или не может полечить.
Срабатывает ли эффект аффирмаций на вас от регулярного повторения строчек на репетициях и выступлениях?
Макс: Выступления — это работа, поэтому в моменте вера в аффирмации на второй план отходит. Но вспомнился трек «могУ могУ могУ», это самая трушная аффирмация, которую я знаю. Она написана для самого себя, поднятия духа и веры в свои силы. Конечно, такие честные произведения оказывают влияние на нас, просто в разной степени действенности.
Пользовались когда-нибудь аффирмациями и мантрами, которые придумали не вы?
Маша: Кстати, я впервые начала повторять аффирмации именно в наших песнях. А так никогда ничего подобного не включала, чтобы целенаправленно себя поддержать. (Максиму) А ты? Слушал «Я богатый, я успешный»?
Макс: Раньше я с удовольствием слушал русские треки, которые пользу приносят и в саморазвитии продвигают. Шесть лет назад такого вообще было. Я и подумал, что буду этим заниматься. Появилось желание, чтобы моя музыка была не только красивой, но и применимой — послушаешь и становишься выше на ступеньку по духовному развитию.
Как тебе кажется, получилось приносить пользу?
Макс: Да! Стилек оттачивается, все треки, которые висят у нас в топе на стримингах, приносят какую-то пользу, как я и задумывал. Кому-то психологически помогают, кого-то успокаивает — это самое приятное, что может быть.
Когда я впервые услышала альбом «зови меня сила», как раз подумала, что это классная духоподъемная музыка, не похожая ни на что на локальной сцене. Из чего для вас складывается понятие силы, о которой вы поете?
Маша: Если мы говорим конкретно про трек «сила», для меня он больше про веру в то, что все возможно. Основная сила в том, что придет рассвет. Ты понимаешь, что все получится, значит, уже сейчас можешь шагать к тому «хорошо», которое выбираешь для себя в будущем. А сила нужна для того, чтобы переступить через страхи, лень и перемены, которые порой кажутся ужасными.
Макс: Представим человека с затуманенным сознанием. Предположим, он не следит за собой, делает ошибки, понимает это, но продолжает их совершать. Когда есть ясность, ты концентрируешь внимание на правильных вещах, и сила как будто аккумулируется. Чувствуешь себя и других более целостно. А когда ты весь такой расфокусный, расхлябанный, сила уходит. Поэтому в треке я говорю про целостность, божественную гармонию. А так, мне кажется, сила в разных контекстах по-разному проявляется.
Как вы достигаете этой гармонии?
Маша: Возможно, создается впечатление, что в моменты написания песен мы садимся в позу, нас вдруг пронзает луч света с неба, и мы такие: «О, вот сейчас родится наше произведение!» Нет. Обычно все происходит в бытовых делах, иногда и в проблемах, в плохом настроении — вообще в разных обстоятельствах.
Макс: Гармония есть. Особо ее достигать не нужно, надо идти навстречу к ней. Не нужно думать, что она вне нас. Все гармонично, но я иногда подотстаю от нее.
Маша: Вот! Я еще хотела сказать, что не нужно игнорировать внутренний импульс. Если появляется порыв что-то сделать, есть комп и состояние для того, чтобы что-то написать, важно этим пользоваться.
Я согласна, но в то же время просыпается контраргумент: если ты игнорируешь свои желания и просто доверяешься миру, то как будто перекладываешь с себя ответственность и поддаешься течению.
Макс: По-разному же можно посмотреть на это. Я имею в виду не забивание на свои хотелки, а важность следить за тем, что говорит жизнь. Желания разные по качеству могут быть, иногда они абсолютно не в тему. «Хочу шоколадку» и «хочу в путешествие» сильно отличаются. Шоколадка — это такое «хочу»…
Маша: …от лукавого (Смеется.)
Макс: Да-да! (Смеется.)
В сниппете «произойдет само» вы как раз поете про подсказки от мира. Как их замечать и расшифровывать?
Макс: Первое, что я делаю, когда стоит задача поймать подсказку, — прислушиваюсь. Просто становлюсь внимательнее, чтобы услышать тонкий голос внутри, который шепчет на ухо. Стараюсь обращать внимание на вещи, которых раньше не замечал. Тогда приходит правильный ответ.
Маша: Мне кажется, они связаны с внутренним пониманием, что тебя уже что-то не устраивает. Следовательно, нужны изменения в себе и вовне. В таком случае подсказки — это такие вещи, которые зашифрованы во взаимодействиях с другими людьми, обстоятельствами. Они служат занозкой, которая сигнализирует о дискомфорте. Макс правильно сказал: нужно прислушаться к тому, что происходит внутри, как оно резонирует с внешней средой.
Тот факт, что вы занимаетесь аудиальным искусством, влияет на ваше восприятие мира? Например, визуалы в первую очередь обращают внимание на картинку, а для вас так работает со звуком?
Макс: Я больше развивал навык слушания, поэтому у меня стопудово он прокачан сильнее, чем насмотренность. У Маши, наверное, наоборот, так как она занимается видосами и визуалом, хотя непонятно.
Маша: Имеешь в виду изменилось ли как-то наше восприятие после того, как мы стали заниматься музыкой?
Нет, как оно устроено в целом. Но, наверное, это тоже сильно влияет, потому что в детстве у человека может быть иначе развит мозг, а потом уже он перестраивается в зависимости от занятий.
Маша: Мне почему-то кажется, что не перестраивается. Наоборот, все качества, заложенные с момента взросления, начинают играть как сильные стороны.
Думаешь, все заложено с рождения?
Маша: С момента формирования личности. Не случается же такого, что вырастаешь и идешь в балерины, когда у тебя нет к этому способностей, а только цель. Дело, которым ты занимаешься, складывается из навыков и талантов.
Макс: Не знаю, я ничего не умел, всему учился сам. С детства понимал, что это очень долго и я встрял лет на 15.
Маша: Но у тебя были способности к музыке.
Макс: Нет! Помню, я пою и понимаю, что это полная жесть. Думаю: «Е-мое, сколько же потребуется, чтобы хотя бы приблизиться к тому, чего я хочу?» В детстве я долго не верил вообще, что могу петь и попадать в ноты.
Маша: Так я тоже. Я и во взрослом возрасте в это не верю. Я говорю про задатки, которые у тебя есть.
Макс: Генетически, наверное, что-то передалось. Тут да.
Кем вы хотели стать в детстве? Или всегда планировали музыкой заниматься?
Макс: Я тем и хотел, кем сейчас потихонечку становлюсь. У меня была прям маниакальная история петь на сцене, и все тут.
Маша: Я хотела быть продавщицей в магазине, потому что там много конфет, до сих пор люблю сладкое. И к творческой профессии тоже тянуло. Я постоянно пародировала других артистов, в школьных кружках занималась, стремилась быть на сцене. Но прям по-серьезному принимаю это года четыре, раньше не представляла, что могу быть певицей.
Довольно распространенная тема, когда человек хочет посвятить чему-то свою жизнь, но при этом не до конца видит себя в этой сфере. Как вы думаете, с чем это связано?
Макс: Не знаю, я сразу был уверен, что у меня получится.
Маша: Я шла чисто за интересом. Тогда казалось, что в музыке я еще не завоевала значок для себя, подтверждающий наличие собственных песен. В тот момент я не рассматривала ее как масштабную работу. Тянул именно драйв от того, как и с кем я это делаю. А сейчас пришло понимание, что мы артисты, есть публика. Ощущения перетекли в то, что все это всегда было моим. Нет внутри сопротивления, что могло сложиться иначе, это как будто логичный исход обстоятельств.
В какой момент вы почувствовали себя полноценными профессиональными артистами?
Маша: Кажется, я до сих пор не чувствую себя прям артистом-артистом. Только когда смотрю фотографии и видео со стороны, думаю: «Ничего себе! Оказывается, гармонично все смотрится, не кринжово». А так сложно думать о том, что я артист, это как-то высокомерно. Мы работаем, развиваемся, но никогда не присваиваем ярлык, что идем к стадиону, например.
В начале трека «не ожидал» есть фраза: «Еще один день, чтобы написать что-то легендарное». У вас было когда-нибудь желание сесть и целенаправленно написать хит, который попадет в чарты и будет кормить вас до конца дней?
Маша: Конечно. Мне кажется, такие мысли часто появляются.
А когда записываете треки, уже можете спрогнозировать реакцию аудитории?
Маша: Мы визуализируем музыку концертными выступлениями. Когда песня легко и классно поется или кричится как лозунг, это дает ей немножко хитовости. Мерка хитовости для меня выражается в том, что люди на концерте со второго повторения подхватывают песню.
Макс: Наверное, в чарты мы не хотим. Определяем успех трека другими вещами: как он будет звучать вживую, как мэтчится с нами и с тем, куда мы идем. Если мне трек нравится, это хит стопудово. Иногда напишешь песню, а в итоге это совсем не то, чего тебе хочется.
Что в таком случае делаете?
Макс: Трек откладывается в демки. А бывает так, что написал трек и говоришь себе: «Это хит». Не в привычном понимании. Просто выразил себя правильно, слова подобрал прикольные. Получилось что-то, что нравится и откликается внутри.
Уже упомянули, что Маша отвечает за визуал и видосы. Исходя из вашего опыта, помогают ли рилсы в продвижении музыки?
Макс: Когда я один выпускал треки, видео было гораздо меньше. При этом люди слушали музыку и хвалили, но у них не было представления о том, кто ее пишет. Для меня рилсы — инструмент создания визуального образа, который дополнит песни. Возможность визуально познакомиться с артистом положительно влияет.
Маша: Есть мнение, что нужно запуливать рилсами, вести соцсети, и тогда будет успех. Мы в этом плане стараемся тормозить тренды, которые по стилю или посланию не отвечают нашему мировоззрению. Например, не ведем лайфстайл-видеоблоги, хотя часто возвращаемся к такой идее, но не можем понять, как это преподнести. Хочется общаться с аудиторией более неформально, но пока мы не придумали, как не стать блогерами. Когда создаешь контент, важно чувствовать баланс. Вирусного контента и схем удержания внимания много, но нужно ли погружаться в это или общаться со слушателем на своей территории? Мы формируем поле, в которое приглашаем людей. И важно не забывать, что оно твое, а не придумано экспертами соцсетей.
Кстати, это важный тейк, что артист сам может формировать комьюнити вокруг себя. Вы анализировали, какие люди приходят к вам на концерты, кто вас слушает?
Маша: Мне кажется, у нас достаточно широкая аудитория — лет от 25 до 45 даже. Хотя, возможно, я сейчас погорячилась. (Смеется.) Это такие разноплановые люди, которых связывает не возраст и не пол, а мышление и мировоззрение.
Макс: Честно, я пока не могу ответить на этот вопрос, не сформировано понимание.
Маша: Я тебя понимаю, потому что иногда нас слушают люди, которым нравится музыка совершенно другого плана. Иногда становится открытием, насколько они отличаются друг от друга. Мы до сих пор так и не составили единого портрета.
А что вы сами слушаете?
Макс: Я меломан. Глубоко знаком с музыкальной теорией, существующими стилями. Если сравнить со среднестатистическим человеком, то у меня много понимания, из чего музыка состоит, какая она бывает, кто в каком жанре работает. Поэтому сложно ответить. Сегодня могу изучать концерт Рахманинова, завтра рэп, а на другой день русские композиторы XX века или минималисты типа Кейджа (Джон Кейдж, американский композитор. — Прим. SRSLY). Постоянно исследовательский процесс происходит.
Маша: Мы с Максом схожи в меломании. Если для себя что-то послушать, то выбираю инди-сцену. А вдохновение и зацепочки ищем в разных жанрах.
Макс: Я люблю музыку, которая погружает. Если отключиться от профессионализма и говорить от лица чувака, который просто идет с наушниками, то, скорее всего, там будет играть что-то, где нет упора на слова, но есть жесткий вайб. Это может быть эмбиент, хаус, классика — любой стиль, который формирует настроение времени. Оно веселое, тягучее и создаст соответствующее видение реальности.
Давайте поговорим про ваш предстоящий концерт. Название «У нас будут дети» связано с тем, что с вами выступит детский хор. С ребятами вы летом пели на фестивале в Выксе, правильно?
Маша: Да, тогда мы вместе исполнили трека три. С хором случился мгновенный мэтч: мы познакомились на саундчеке, и пока настраивались микрофоны, дети начали подмуркивать наши мотивы, прогонять их. Меня накрыло, музыка сразу стала такой широкой, масштабной, глобальной. Из нежных уст детей она звучит невероятно трепетно и пронзительно. У нас почти сразу появилась идея позвать их на концерт, но было страшно, ведь везти столько человек в другой город сложно.
Макс: Мы поделились с Полиной, руководительницей хора, идеей привезти его на московский концерт. Она быстро все решила, со всеми договорилась.
Маша: У Полины зажглась искра, она очень вовлеченно помогает нам. Тем самым делает большущий подарок и нам, и себе, и всем.
Хор — сама по себе удивительная вещь за счет объединения людей, а тут еще и дети, это вообще такая чистая энергия. Наверное, песни новый эффект приобретают.
Макс: Да, и все наши хиты мы будем играть с хором, будет круто.
Маша: Возможно, вы слышали, как на телевизионных передачах ребенок перепевает взрослую песню. Тогда слова становятся такими тонкими и попадающими, совершенно по-другому их чувствуешь. Ты правильно подчеркнула, что от детей такая чистота идет. Мы свои песни слушали немереное количество раз, но, когда твой же трек попадает в тебя от исполнения 20 детей, — это отдельный кайф. И месседж, который ты пытался донести, выкручивается еще сильнее за счет того, что оно вот таким образом преподнесено.
Еще с вами будет барабанщик.
Макс: Да, Никита Чернат, барабанщик группы «Хадн дадн», с которой мы давно дружим. Однажды они позвали меня на разогрев, тогда я послушал их живьем, и сразу Варины песни запали в душу. Мне понравилось, как Никита играет. С того дня я мечтал, чтобы когда-нибудь мои песни прозвучали с барабанами. У нас есть фит с «Хадн дадн», мы вместе выступали на фестивалях, а семь лет назад я и не подозревал, что мы еще пересечемся.
Маша: Когда мы стали формировать программу и готовить треки к исполнению с барабанами, то вспомнили про альбом «зови меня сила», который сегодня упоминали. Мы всегда представляли, что именно его будем играть под живой бэнд. Я помню, что ребята из «Хадн дадн» лестно о нем отзывались в момент выхода, а сейчас Никита будет играть песни оттуда в том числе — это тоже классное совпадение.
Сольные концерты отличаются для вас от выступлений на фестивалях?
Макс: Да, здесь мы каждый раз хотим удивить, приготовить что-то уникальное. Например, был концерт со стендапом Кирилла Коучева (комик, бывший участник команды КВН «Саратов» Кирилл Лопаткин. — Прим. SRSLY), а в прошлый раз к нам приезжал «Ъэхо двора» из Великих Лук. Фишкой этого концерта станет хор, барабаны и приглашенные гости, больше такого не повторится.
Маша: Есть понимание, что на концерты приходят «свои» — те, кто действительно хочет тебя послушать, а не мимо на фестивале шел и задержался. Создается ощущение, что ты приглашаешь людей к себе в гости. Желание порадовать их порождает безумные идеи. Сразу думаешь, как что-то усовершенствовать, заморочиться над звуком, светом, придумать интерактив, чтобы встреча со слушателями прошла на лучшем уровне, исходя из наших возможностей.