Ты начал свою музыкальную карьеру в 2014 году в стиле дарквейв. Что вдохновило тебя выбрать именно это направление?
Дарквейв всегда казался мне удивительным сплавом мрачной эстетики и многослойного, атмосферного звучания, в котором отражаются разные музыкальные эпохи.
Конечно, я вдохновлялся витч-хаусом и целым рядом других направлений электронной музыки, однако именно дарквейв я воспринял как более широкое и емкое понятие, позволяющее сочетать в себе элементы из разных стилей.
Мне всегда нравилась темная, загадочная атмосфера, которая лежит в основе этого жанра: она дает простор для экспериментов со звуком и эмоциональной подачей. Однако я не могу сказать, что разделял всю эстетику «школьного» нонконформизма (в духе персонажа Ани Носовой из сериала «Школа»), это было скорее подростковое любопытство и стремление выразить себя через музыку. Мрачная подача и особая энергетика дарквейва тогда казались мне наиболее подходящими, чтобы подчеркнуть индивидуальность и в то же время испытать новые формы творчества.
А к какому звучанию тяготеешь сейчас?
Мой музыкальный вкус — это, наверное, самое нестабильное, что у меня есть. Его штормит из стороны в сторону по самым разным жанрам, как будто у меня музыкальный СВДГ. Но при всей этой хаотичности, мой интерес все равно стабильно крутится вокруг электронной музыки. Она для меня как форма жизни, которая бесконечно мутирует, но не перестает быть собой.
Сейчас я снова нахожусь в точке, где особенно тянет к атмосфере и звуковому дизайну Burial времен альбома Untrue. Это состояние уличной меланхолии, призрачной близости и чужого одиночества — оно до сих пор невероятно цепляет. Эти щелчки, шорохи, затянутые вокальные сэмплы — будто прослушка воспоминаний, а не музыки. Слушать его — это как гулять ночью по городу, в котором ты больше никого не знаешь.
А вот если говорить про вечеринки и клубный настрой, то у меня почти противоположный полюс — я кайфую от всего самого радикального в спидкоре и экспериментальном хардкоре. Особенно нравится, когда треки буквально разрушают привычную структуру: когда бочка исчезает или превращается в абстрактный шум, а синты звучат скорее как бытовая техника, чем как музыкальные инструменты. Иногда на дропе пила настолько быстрая, что реально напоминает звук работающей микроволновки на издыхании.
Это особенное удовольствие — наблюдать, как зал раскалывается пополам: половина людей в абсолютной эйфории, танцуют как будто спасаются, а вторая часть стоит с расширенными глазами, не понимая, что вообще происходит и почему это все работает. И вот именно в этих столкновениях хаоса и катарсиса для меня рождается настоящее волшебство на танцполе.
В 2016 году ты впервые организовал музыкальный фестиваль NEDOSTUPNOSTЬ. Какие цели ты ставил перед собой, создавая этот фестиваль, и как он повлиял на твою карьеру в первые годы?
Он повлиял не только на карьеру — он изменил всю мою жизнь, как минимум на десятилетие вперед. Кстати, в следующем году как раз будем отмечать 10 лет со дня первого фестиваля.
Когда я его запускал, я был в первую очередь выступающим артистом, и моя главная цель была — создать пространство, в котором самим артистам будет максимально комфортно. На тот момент в жанрах, близких к нашим, никто особенно не заморачивался над райдерами, звуком или тем, насколько плотно заполнен зал. Мы были, наверное, первыми, кто всерьез воспринимал это как стандарт.
Это было время, когда новые имена рождались буквально на глазах, и когда твое первое или второе выступление проходит перед тысячной аудиторией, где к тебе относятся как к полноценному, состоявшемуся артисту — это момент, который может задать весь вектор дальнейшего движения. Я много раз слышал от участников, что помог исполнить их мечту. И это касается не только артистов, но и зрителей.
Фестиваль открыл для меня целый спектр новых горизонтов: работу с музыкальной индустрией изнутри, взаимодействие с артистами, клубами, промоутерами. Хотя начало было, мягко говоря, непростым — денег не было вообще, единственным топливом был чистый энтузиазм — оно определенно стоило того.
Сегодня NEDOSTUPNOSTЬ — это уже не только фестиваль, а полноценный зонтичный бренд, под которым мы с командой проводим мероприятия, выпускаем одежду, ведем музыкальный лейбл, а недавно даже запустили криптовалюту. Каждый день я делаю что-то, связанное с этим проектом — и каждый день получаю от этого колоссальное удовольствие.
Сейчас фестиваль оброс своим комьюнити. Для тебя он по смыслам изменился за последние годы? Или ядро у вечеринки то же самое?
Конечно, за почти 10 лет многое изменилось. Это было бы странно, если бы все осталось на том же месте. Даже жанрово я уже не могу четко описать, чему именно посвящен фестиваль. Раньше я бы уверенно сказал: это платформа для сугубо электронной музыки. Но сегодня все размывается. Все больше наших артистов начинают экспериментировать с живыми инструментами, выступать в гибридных составах, смешивать жанры, разрушать привычные формы. Думаю, совсем скоро даже само определение «электронный фестиваль» станет для нас недостаточным.
Но при этом ядро — дух, подход, энергия — остались прежними. Это по-прежнему про свободу самовыражения, про артистов, которым дается максимальная забота и пространство, про публикации, где незнакомые друг с другом люди становятся единой пульсирующей массой, просто потому что оказались в нужном месте в нужное время.
Аудитория, конечно, обновляется. Сейчас на многих ивентах я вижу сотни — а иногда и тысячи — новых лиц. Есть костяк, те, кто с нами с самого начала, с 2016 года, и я почти всех таких знаю лично. Это особенные люди, и для меня огромная ценность, что они остаются с нами все это время. Но и за новую аудиторию я тоже безумно рад.
Многие впервые узнают о нас через TikTok — в этом плане у нас реально получилось зацепить молодую волну. Я даже регулярно получаю сообщения от подростков, которые говорят, что ждут совершеннолетия, чтобы наконец-то попасть на наши мероприятия. Это бесценно. Это значит, что энергия живет, и она все еще кому-то нужна.
Твой последний сингл — goodbye, а в марте 2024 ты написал, что больше не планируешь выпускать музыку. Особенно после успеха сингла Lie Use Die, ты написал, что боишься не оправдать ожиданий — а в интервью для rave base в 2019 году говорил, что создаешь музыку только и только для себя. С чем связана такая перемена?
Музыку я продолжаю делать. Просто сейчас — исключительно для себя. Она остается на моем жестком диске, и в этом, как ни странно, есть свое освобождение. У меня есть треки, которые, на мой взгляд, сильнее Lie Use Die. Но я бесконечно благодарен случаю, что именно этот трек выстрелил. Он дал мне возможности, о которых я раньше только мечтал: я продал на него права и смог приобрести недвижимость в Москве. Это редкость, особенно в электронной нише, и я это очень ценю.
Но вместе с успехом приходит и груз ожиданий.
И когда ты начинаешь работать с оглядкой на чьи-то ожидания, то вся магия теряется. Зато когда я делаю музыку только для себя, зная, что она, возможно, никогда не выйдет — вот тогда и начинается настоящее творчество. Без цензуры, без рамок, без внутреннего давления. Это не про карьеру — это скорее про отдых, про психогигиену, про возвращение к себе.
На чем хочешь сосредоточиться в ближайшее время? Про другие твои проекты с удовольствием тоже узнаем!
Сейчас фокус — это мероприятия. Их стало очень много, и практически каждую неделю мы проводим что-то в разных городах. Спрос — как никогда высокий, и это очень радует. Люди хотят собираться, танцевать, чувствовать себя частью чего-то живого — и мы стараемся давать им этот опыт максимально честно. За всеми анонсами и планами можно следить в Telegram-канале NEDOSTUPNOSTЬ — он стал настоящим нервным центром всей нашей движухи.
Помимо этого, активно продолжаем развивать лейбл и бренд одежды — это две очень важные части NEDOSTUPNOSTЬ, и я к ним отношусь как к полноценным направлениям с собственной эстетикой и философией. Все, что мы делаем, мы стараемся объединить общей атмосферой — чтобы человек, пришедший на вечеринку, мог эту же энергию почувствовать и в одежде, и в музыке, и в визуале.
Сейчас еще работаем над созданием собственного приложения, которое объединит все наши проекты в одном месте — от мероприятий до релизов, от одежды до медиа. Там же можно будет использовать токен $NEDO, который мы недавно запустили. Хочется раскрыть его потенциал на полную мощность — не как инвестиционную абстракцию, а как инструмент внутри живого комьюнити.
Честно говоря, я не до конца представляю, к чему все это приведет. Но в этом, наверное, и кайф — я просто не видел, чтобы кто-то делал нечто подобное, особенно в рамках российской сцены.
Для меня нет по-настоящему «святых» мест. Любая площадка — это в первую очередь стены, акустика, планировка. Все остальное наполняется людьми, их энергией и тем, что происходит здесь и сейчас.
Да, конечно, у меня есть теплые воспоминания о «Мутоарме» и о «Йотаспейсглавклубубейсу» — но не из-за самих пространств, а потому что именно там проходили наши мероприятия. Именно те люди, которые приходили туда, создавали атмосферу, которую невозможно повторить где-то еще.
Я считаю, что не место определяет событие, а событие — место. И именно люди, и то, что они вместе переживают, составляют настоящую ценность. Все остальное — сменные декорации.
Вопрос про твой ник — у него интересное написание. Как ты придумал этот прикол со скобочками?
Это отсылка ко временам, когда только начинался мой творческий путь. Тогда в андерграундной сцене был очень популярен юникод — люди экспериментировали с символами, писали никнеймы странными знаками, и зачастую треки было просто невозможно найти в поиске. Это был такой своеобразный фильтр: если ты хочешь найти музыку — найди, постарайся, покопайся. Массовая аудитория этим не занималась, и в этом была своя магия.
Скобки стали для меня неким компромиссом — с одной стороны, это нестандартное, чуть криповатое написание, а с другой — все еще читаемое и более-менее искомое в поиске. Что-то среднее между креативом и доступностью.
Со временем большинство людей из той волны переименовались, упростили никнеймы до стандартных букв. А мои идиотские скобки стали настолько узнаваемыми, что я просто не захотел от них отказываться. Сейчас это уже не просто визуальный трюк, а почти что личный артефакт из другой эпохи — отсылка к той сцене, где все и начиналось.
В сентябре прошлого года ты с командой NEDOSTUPNOSTЬ запустил магазин одежды. Там есть как мерч, так и шмотки, более вдохновленные эстетикой рейвов. Какой айтем одежды у тебя больше всего ассоциируется с завсегдатаями вечеринок и фестивалей электронной музыки?
О да, с запуском нашего магазина у меня связаны особенно теплые и личные воспоминания. Мы сделали его совместно с CHERNOBURKV, и по сути, большую часть работы делаем вдвоем: она отвечает за важнейшую часть — от разработки дизайнов до производства, а я больше занимаюсь «бумажной» частью и продвижением. Это абсолютно DIY-подход, и именно поэтому к каждому айтему — особое отношение.
Если говорить о любимом предмете, то для меня это бомбер. Я сам его постоянно ношу — он и по функционалу отличнейший (водо- и ветронепроницаемый), и визуально, как мне кажется, идеально попадает в ту эстетику, которую мы строим. Что-то между клубной броней и уличной броней — защищает от погоды и от потери индивидуальности.
А вообще самое сильное чувство — когда начинаешь замечать нашу одежду вне мероприятий. Недавно мой знакомый рассказывал, как был на спектакле, и один из актеров вышел на поклоны в нашей футболке. Я видел наши вещb на стримерах, блогерах, да и просто на случайных прохожих на улице. Это совершенно особенное чувство — когда то, что вы придумали вдвоем, становится частью чьей-то повседневности. Это безумно приятно и невероятно мотивирует двигаться дальше.
Кого советуешь послушать из резидентов лейбла NEDOSTUPNOSTЬ?
Однозначно — всех. И это совсем не уход от ответа. Мы очень тщательно подходим к отбору музыкантов, буквально отсекаем 99% присланного. В отличие от многих лейблов, мы не занимаемся слепым спамом или массовым скаутингом, а выбираем исключительно тех, чья музыка реально отзывается нашему внутреннему вкусу и чувствуется как своя.
Сейчас основную работу по A&R у нас ведет Артем — вы можете знать его по проекту Beneath My Shade. Он мой близкий друг уже много лет, и я на 100% доверяю его вкусу. Но даже при таком уровне доверия, все релизы мы согласуем вместе, очень часто — с участием других артистов лейбла. У нас это не формальная структура, а скорее музыкальное сообщество, где каждый голос важен.
Если говорить о тех, за кем особенно интересно следить прямо сейчас — это наши артисты, которые активно проявляют себя и в соцсетях, и на сцене. В ближайшее время выйдет много нового, у некоторых — уже готовятся альбомы и коллаборации.
Ты сотрудничал с такими артистами, как CREEPYMANE и Woodju. Как ты выбираешь музыкантов для совместной работы, и что для тебя важно в коллаборациях?
У меня нет такого, чтобы я садился и специально придумывал, с кем бы сейчас заколлабить. Все происходит очень органично. Чаще всего инициатива исходит не от меня: кто-то сам предлагает, или же у меня вдруг появляется четкая идея — концепция, под которую я сразу понимаю, что вот этот артист идеально впишется. То есть это всегда про момент, про настроение, про энергию, а не про стратегию.
Что касается моего отношения к коллабам — особенно хочется сказать пару слов начинающим музыкантам. Сейчас довольно часто вижу, как артисты, только начавшие путь, пишут в личку более крупным по цифрам артистам с предложением совместной работы. Даже если у вас действительно схожее звучание и искренний интерес — со стороны это почти всегда воспринимается как попытка «запрыгнуть на чей-то поезд». В этом нет ничего плохого — все мы хотим роста — но важно понимать контекст.
Гораздо продуктивнее и честнее начинать с коллабов с артистами, которые находятся примерно в той же стриминговой категории, что и ты сам. Тогда сотрудничество становится равным, и у него больше шансов вырасти в нечто крутое и настоящее, а не в очередной пич с месседжем «я крутой, давай сделаем трек».
Есть ли у тебя ритуалы или привычки перед выступлениями, которые помогают настроиться на концерт?
Если честно, мой главный «ритуал» — это не медитация и не разминка, а банально вкалывание на полночи. Поскольку я почти всегда выступаю на собственных мероприятиях, то к моменту, когда выхожу на сцену, выступление для меня становится скорее минутой передышки от организационного хаоса, чем полноценным перформансом.
Иногда это буквально 30–40 минут, когда я могу просто погрузиться в музыку и отключиться от сообщений, звонков, логистики и прочего. Хотя… отключиться не всегда выходит. Многие могли замечать, как даже стоя за пультом, я продолжаю что-то отвечать в телефоне — стараюсь делать это максимально незаметно, но, увы, это уже почти часть моего сета.
Бывает, что ко мне прямо на сцену подходят с вопросами по организации — и это, конечно, ужасно смешно и одновременно грустно. Но такие уже издержки, когда ты одновременно и артист, и промоутер, и администратор, и технический саппорт. В этом есть своя уникальность, но и определенная плата за нее.
Это, кстати, твое первое выступление на Signal, верно? Ты там был как именно посетитель? Если да, можешь поделиться историей с твоей поездки на фест или просто вайбы описать.
На Signal я был один раз — не как артист, а скорее как менеджер, моральная поддержка и по совместительству водитель для CHERNOBURKV. Она тогда слишком поверила в себя и решила, что сможет провести несколько дней в палатке… К счастью, я вовремя вмешался, спас ее от этой затеи и снял нам отель в Калуге.
Сам фестиваль — супер мощный, масштабный, и, наверное, сейчас это главный летний фест в стране. Но мы точно не из тех, кто кайфует от кэмпинга — даже глэмпинг не наш формат. Так что для нас идеальный экспириенс выглядел как: окунуться в атмосферу, впитать вайб, пообщаться с людьми, а потом вернуться в цивилизацию, под кондиционер, и нормально восстановиться.
Отдельно запомнился момент, когда начался настоящий апокалипсис — ливень, который затопил все и всех. Мы сидели толпой в палатке, как в каком-то сюрреалистичном лагере, в ожидании, пока закончится дождь. И это было удивительно вайбово — как будто все вокруг попали в один сон, и стали ближе именно из-за этой непогоды. В такие моменты фестиваль действительно становится чем-то большим, чем просто музыка на нескольких сценах.
У тебя есть уже представления, какой у тебя будет сет на фесте? Что бы ты хотел, чтобы люди почувствовали во время твоего выступления на сигнале?
У меня всегда с собой огромная база треков — я не готовлю сеты заранее от и до, предпочитаю выбирать материал уже на месте, ориентируясь на настроение толпы, энергетику площадки и обстановку вокруг. Мне важно чувствовать момент, быть в нем здесь и сейчас, а не просто проигрывать заранее записанный сценарий.
Что касается Signal, я уверен, что это будет что-то особенное и нестандартное. Этот фестиваль — с яркой атмосферой и сильным вайбом, и хочется ответить на это чем-то таким же живым. Но каким именно будет мой сет — пока не знаю даже я.
И последнее: что из культуры электронной сцены и вечеринок всегда больше всего цепляет/вдохновляет?
Наверное, больше всего вдохновляют масштабы и массовость. Даже когда речь идет о небольшой площадке — но туда приходит много людей, и они действительно включены, горят происходящим, танцуют, чувствуют — это невероятное ощущение. В такие моменты особенно остро понимаешь, что ты не один. Что вокруг — огромное количество единомышленников, людей с похожими вибрациями, взглядами, вкусом.
Когда слушаешь музыку в наушниках или через стриминг — это ощущение немного теряется. А вот на вечеринках оно возвращается с утроенной силой. Там каждый звук становится общим, каждый ритм проходит сквозь сотни тел одновременно. И вот это единение, это ощущение живой культуры, которая не умирает, а наоборот — расширяется и набирает силу — вот что действительно вдохновляет и дает силы двигаться дальше.