Микки (Роберт Паттинсон) подвели гребанные макаруны, когда по вине его ушлого бизнес-партнера Тимо (Стивен Ян) прогорела их совместная торговая точка. Чтобы не попасть под расчленительные санкции садюги-кредитора, парочка решает смешно заныкаться на колонизаторском шаттле местного позера-конгрессмена Кеннета Маршалла (Марк Руффало). Проныра Тимо быстро находит себе применение, втихаря сбывая местным запрещенку. Микки же по дурости подписывается на роль «расходника», проще говоря, лабораторной крысы, которую ксерят в человеческом принтере при летальном исходе. Все шло своим чередом, пока, вопреки прогнозам, Микки-17 не выжил после встречи с фауной дикой Ледяной планеты и по возвращении на корабль встретил на своей койке Микки-18.
Никто в космосе не узнает про твои долги. В перерыве между штамповкой двух десятков разнохарактерных проекций балбеса Микки, Чжун Хо объявляет просветительскую пятиминутку, чтобы рассказать о морально-этических дебатах, побудивших запретить расходников в быту на Земле. Как-то один психопат наделал дубликатов, обеспечил себе алиби, а потом запутал следствие игрой в наперстки — ведь непонятно было, кого из них нужно сажать. Эти заметки на полях могли стать заделом для хорошего полемического фильма на тему взаимосвязи воспоминаний/сознания и проявлений индивидуальности (в каждой из копий) при общих социопатических вводных, но Чжун Хо по традиции предпочитает валять дурака с посылом, не менее популистским, нежели предвыборные речи Маршалла. Не обижайте братьев наших меньших. Выступайте за все хорошее. Любите природу, мать вашу.
В своей политической праведности фильм устарел еще до выхода. Пока «Микки-17» мариновался на студийной полке, все сиюминутные аллюзии (Маршалл, понятно, Трамп, но сопротивление не сдается) перестали иметь хоть какой-то актуальный вес. Ростовой голубь. Гэги с отрубленными частями тел и кровавой блевотой. Супруга Кеннета (Тони Коллетт), aka Мелания, со своей стервозной соусной манией. Паттинсон, который с блаженной улыбкой первые сорок минут играет манекен на краш-тесте. Безвкусная избыточность позднего Чжун Хо при условии голливудской вседозволенности стала вопиющей. Едва ли не каждое креативное решение в «Микки-17» обречено, сродни фатальному для героя выбору макарон в пользу бургеров для стритфуд-вагончика. Но даже с бюджетом блокбастера Чжун Хо остается робким подростком, который не может поставить зубастую классовую сатиру, чего уж говорить про то, чтобы довести до ума наметившийся на шаттле менаж-а-труа.
[STAT_ART_1]
После исчезновения свежеокольцованного монарха (ушел в поход и не вернулся), его метелерожденной дочурке Белоснежке (Рэйчел Зеглер) приходится отсиживаться в погребе наследного замка на правах кухарки. В родном Королевстве, тем временем, тянется политическая зима, ведь на троне, поблескивая алмазно-изумрудным достатком, восседает злая Мачеха (Галь Гадот), вынуждая горожан отказаться от неустанных ярмарочных гуляний в пользу нищего авторитарного несчастья. Когда волшебное зеркальце объявляет Белоснежку прекрасней всех, уязвленная правительница высылает девушку на лесную опушку. Однако по милости добросердечного Охотника (Ансу Кабиа), вместо казни принцесса сбегает, вламывается в гномью избушку и далее по тексту — свобода, равенство, братство, яблочный спас.
В дебюте Уэбба «500 дней лета» (2009) — фильме, который традиционно большинство парней по молодости воспринимает превратно, — есть сцена, когда после первой ночи, проведенной с Саммер (Зои Дешанель), Том (Джозеф Гордон-Левитт) с утра пораньше пускается в импровизированный пляс. Well, well you // You make my dreams come true — гремит на фоне одноименная нетленка. Парадный уличный оркестр бьет в барабаны. Афобазоловые прохожие синхронно пританцовывают на заднем плане. Сознание Тома проецирует карикатурно-дефолтную сцену из средней руки мюзикла. Шестнадцать лет спустя Уэбб снимает все это на серьезке, только с вайбом новогодней елки в Кремле, где на моменте, когда Мачеха, обратившись в пенсионерку, протягивает ядовитое яблоко Белоснежке, дети в зрительном зале должны предупредительно топать ногами.
Конечно, описание контекстуальных дрязг, погубивших очередной диснеевский IP-гомункул, займет не один разворот в индустриальной прессе, но беды фильма не от кастинга, закадрового популизма или бесполезного размена канонического принца (с замашками сталкера, по мнению актрисы Зеглер) на предводителя стайки лесных разбойников того же типажа. Оригинальная «Белоснежка» от «Диснея» — первоначально скудный на сюжетные краски продукт своего времени, зато взамен их было предостаточно в цветовой палитре мультфильма. После всех готических («Белоснежка и охотник», 2012) и постмодернистских («Белоснежка: Месть гномов», 2012) перевертышей, по велению студии Уэббу приходится пересказывать хит 1937-го во всем его архаичном событийном и концептуальном унынии. Без креативной ревизии в этой истории пропадает второй акт — побег в лес, знакомство с мини-шахтерами, примирительное топтание в трех соснах, а там уже и Мачеху с престола пора сгонять.
Ничего не остается, кроме как забивать хронометраж песнями о соблазнительных прелестях ювелирки, попутно пытаясь объединить редкие вкрапления шизофренического сотворчества аж шести неучтенных в титрах сценаристов (приложилась даже Грета Гервиг). Новая «Белоснежка» учит, что демократия — это печь тортики, а диктатура — разговоры про рабов под красную икорку. Эмпатийные гномы напоминают героев шоу «Куклы» из 90-х, которых сослали в чащу после закрытия телепередачи. Разбойники — завсегдатаев эко-веган-кафе, заблудившихся в реновации городского парка. Эпизодически появляясь, чтобы по-злодейски нахмуриться, Гадот издалека кажется частью школьной мозаики изумрудной расцветки. Белоснежка же соблазняет суженого хрустом французской булки (буквально, дает ему горбушку багета) и методично мирит всех со всеми. Еще бы она могла примирить зрителя с мыслью, что главный навык, следуя ее спонтанному политическому успеху, — запоминать чужие имена, иных талантов в жизни не требуется.
[STAT_ART_0.5]
Криптограф из црушного отдела расшифровки и анализа данных Чарли Хеллер (Рами Малек) провожает супругу (Рэйчел Броснахэн) в командировку и залипает над архив-файлом весом в 2 ТБ, где собрана стопка дискредитирующих его контору документов. Когда благоверная гибнет в лондонском теракте, хакер приносит начальству поминутную видеораскладку происшествия и имена виновных вычисленных по IP. Руководство хмыкает и уверяет, что накроет всю сеть, но как-нибудь потом. Сосланный на сеансы психотерапии Хеллер закипает насколько позволяет его флегматичность и шантажом (все те же документы) выпрашивает обучить его ремеслу штатного ассасина. Руководство сердится, но соглашается, подумывая, как бы поскорее пустить сотрудника в расход.
«Такой умный, что бесишь», — говорят о Хеллере коллеги, когда тот разделывает свежий офисный ребус про новогоднюю елку, которую везут в Вашингтон (по вводным были известны только пункт назначения и объем кузова). Возможно, если бы заматеревший мистер Робот, не поднимаясь с места, щелкал загадки последующие два часа, за смышленого мог сойти и посвященный его злоключениям фильм. Однако застенчивый Чарли выходит в поле… И проявляет себя на ниве мстительно-социопатического слэпстика. Он с живодерской выдумкой расправляется с противниками, но по душевной чуткости так и норовит дать в последний момент заднюю. Из-за чего постоянно спотыкается, сшибая все на своем пути, словно Бастер Китон, решивший сыграть наемного убийцу.
Вероятно, нечастого гостя экранов (получив «Оскар» за вставную челюсть Фредди Меркьюри, в целом, можно не париться) артиста Малека и привлекла эта полукомическая рассеянность с трагедийной предпосылкой. То и дело лажающий на ровном месте педант Хеллер — самая любопытная составная часть «Новичка». Он вскрывает замки при помощи ютьюбовского тьюториала. Неловко попадается на црушные маячки. Но все равно играюче оказывается на шаг впереди, мастеря ловушки, что миллениальский Джон Крамер с IQ 170. Так где же и правда неопытность, а где игра в поддавки? Хеллер одновременно человечен, слегка неуверен в себе и высокомерно жесток, что карающий школьных хулиганов нерд.
На том запал новизны иссякает. Когда заканчиваются задротские выкрутасы Хеллера, начинается маловыносимый косплей борнианы, технотриллер с кислой миной, где свита (хорошие артисты Стулбарг, Николсон, Маккэллани, Фишберн) пассивно маячит на фоне, пока Малек воображает себя real human being. Самый выдающийся в своей беспонтовости микроперформанс отводится Джону Бернталу, который в паре вводных сцен светит своей бородой службистской дворняги, сосланной на бесконечное задание куда-нибудь в ЮАР, а потом вновь появляется близ кульминации, чтобы предупредительно выпить кофе в российской харчевне и вновь исчезнуть. Также непоследовательно, по неопытности причастных, «Новичок» петляет между стриминговым пилотом и «Заложницей» (2008) для техногенного поколения. Когда в Хеллере пробуждается пыл, сосед по офису осаждает его, мол, перспектива их отдела — черно-белая картина мира. К сожалению, заправскому телевизионщику Хоузу («Доктор Кто», «Черное зеркало», «Мерлин») далеко и до изящества строгого монохрома — сплошная серость.
[STAT_ART_2]