Позови меня тихо по имени. Рецензия на «Анору» Шона Бэйкера

Не снимая отработанной улыбки, Эни, она же Анора (Майки Мэдисон), ежедневно лавирует между банкоматом и приваткой манхэттенского стрипушника HeadQuarters, методично скидывая с себя все остальное, пока очередной клиент вожделенно сопит или одаривает танцовщицу кринж-репликой о сходстве с его едва совершеннолетней дочерью. В остальном — работа как работа: дружный коллектив (за вычетом одной склочной пигалицы), сердечное начальство, плавающий график и надежды на то, что это не навсегда. Как-то в HQ заявляется отпрыск русского олигарха Иван (Марк Эйдельштейн), и Эни, как единственную носительницу языка, упрашивают обслужить юношу — проведенное с узбекской бабушкой время не прошло даром (та английскому так и не научилась). 



Перманентно пребывающий на чилле и расслабоне повеса выгодно отличается от местного контингента — он не похож на Джеффри Дамера; не застенчив, чтобы суетясь, дрожащими руками достать из кармана пару купюр; не женат, чтобы стыдливо озираться по сторонам, даже находясь тет-а-тет. Так что Эни легко соглашается сверхурочно навестить особняк Ивана, встретить вместе Новый год, продать неделю своего времени и, в конце концов, расписаться с ним в Вегасе. Однако супружество грозит превратиться в тыкву, когда о новоявленной невестке узнают родители жениха (Дарья Екамасова, Алексей Серебряков) и спешно вылетают в Нью-Йорк. До приземления утрясти проблему должен подручный нуворишей Торос (Карен Карагулян) и его миньоны — рохля Гарник (Ваче Товмасян) и «гопник» Игорь (Юра Борисов). Но вместо споров об аннулировании брака все они (вместе с Эни) мерзлявой гурьбой отправляются скитаться по Брайтон-Бич, чтобы найти сбежавшего от проблем Ваню. 

Можно долго рассуждать о родстве стальной несгибаемости населяющих кинематограф Шона Бэйкера аутсайдеров — заправских прохиндеев, как в «Красной ракете» (2021), или же просто неунывающих маленьких людей — и гордом упрямстве загадочной русской души, но для взлома культурного кода режиссеру оказывается достаточно одной сцены. Шагая по злачному коридору клуба и в защитном маневре кутаясь в соболиную шубу (знак качественно иного положения в социальной иерархии), воспрявшая в Анору Эни своим природно подростковым надрывным голоском кричит «Ваня-я-я-я-я», надеясь отыскать благоверного в его эскапистском загуле. Разочарованная настороженность (без потери собственного достоинства) в ее интонации — знак трушной русской жены, которая, отточенным движением поправляя шелковый шарф, до победного будет искать, вытаскивать из богом забытых мест, прощать и даже предоставлять второй шанс, ведь бедовость благоверного идет в комплекте с его (не)иллюзорными достоинствами. 

Что американскую, что русскую мечту у Бэйкера неизменно равняет греза о сказочном замке. Как в «Красной ракете», он может уменьшаться до размеров идеалистического зажиточного дома с на все готовой старлеткой (Сюзанна Сон) в изможденных видениях побитой собакой вернувшейся в родную провинцию горе-порнозвезды (Саймон Рекс). Как в «Проекте "Флорида"» (2017), встречать улепетывающих от жестокости взрослого мира малюток величием шпилей Диснейленда. Или же обольщать люксовой тишиной обживающую заграничное поместье супруга Анору, в своей бруклинской норке привыкшую засыпать под сейсмический треск проезжающих мимо электричек. Символ флоридского «Волшебного королевства», куда так стремились героини «Проекта», — замок Золушки. Так и Бэйкер в своем новом фильме наконец подступается к деконструкции любимой (судя по всему) сказки, предлагая Эни хвастливо крикнуть fucking Cinderella перед коллегами. Злобная рыжая завистница, тем временем, отмерит ей две недели счастливой сытой жизни. 

Розовощекий принц и правда позволит забыться, катая на частных джетах и лимузинах, распоряжаясь горстями разнообразных веществ и обеспечивая спасительную капельницу поутру после вечеринок. Но спальня его — не те родительские покои, где в кроличьем режиме (пока Анора не проведет секс-ликбез) он по-хозяйски удовлетворяет свои потребности, а комната в конце коридора, украшенная обоями с армадой спейс шаттлов. Женой такому служит приставка, Эни же — аксессуар just for fun, пока не вернется мама и капризный мальчик с детской непосредственностью в объятиях не прильнет к ее чреву. 

Уморительные комедии Бэйкера (в этом аспекте «Анора», конечно, венец его фильмографии) авантюрны соразмерно человеческой природе — его волнуют те моменты, когда укушенный миром герой часов не наблюдает, уверовав в шаговую доступность простого человеческого счастья. Потеряв бдительность, Эни перестает торговаться. 10 тысяч за совместную неделю? Иван платит 15. Кольцо в 3 карата? Ваня лихо предлагает 4, а то и 5. Но стоило оставаться начеку, ведь как в сердцах называет сынишку хозяев Торос — этот «факинг сученок маленький» только и умеет, что играть в игры, покупать кроссы, стыдно рэповать и дyдeть в свою никотиновую дyдeлкy. Он — Иванушка-дурачок, персонаж совсем другого фольклора, и, чтобы вспомнить морфологию русской сказки, Эни приходится стать Анорой, чьей идентичности она сторонилась до дрожи. 

В своей ситуативной меметичности и матерной виртуозности фильм Бейкера может сравниться разве что с сигаревской «Страной ОЗ» (не обойдется и без пельменей), другим новогодним роуд-муви, где после мрака разрушительного угара — пробивается свет лирических откровений. Жизнь бывает обманчива не только в фантазиях об уютном безделье в браке с сыном олигарха. Игорь, обладающий, по мнению Аноры, глазами насильника, окажется добрейшим парнем, что с особой пронзительностью встретит свое тридцатилетие в этом минорном хождении по Брайтон-Бич — от промозглой пристани до ресторана «Татьяна». Властный Торос и заработавший сотряс Гарник — не более чем такие же обыкновенные трудяги, как и все всеми силами держащиеся за свою неблагодарную работу. 

Но Бейкер не предлагает принять пасмурную реальность — достаточно и маленького бунта, который не обязательно дает результат, но тешит совесть. В конце концов, каждый из его несчастных бедолаг перестает притворяться — и то, как зафиксирован этот болючий процесс в «Аноре», придает ей щемящей искренности, преодолевающей все языковые несовершенства. Ведь какая разница — «туше» произносится, или «туш», если впервые встретил человека, с которым можно побыть несовершенным и уязвимым.