Лента «Проклятие "Зов могилы"» (Exhuma / Pamyo) 2024 года — уже готовый культурный феномен. С момента выхода в родной Южной Корее (22 февраля, после премьеры на Берлинале-2024) она побила там все рекорды по сборам и просмотрам, став самым кассовым фильмом Кореи в 2024 году и шестым самым кассовым фильмом в истории южнокорейского кинематографа. И вот теперь с 13 июня «Проклятие "Зов могилы"» идет в прокате на больших экранах в России.
Пересказывать сюжет картины — только портить впечатление. Можно лишь порассуждать о том, насколько для корейцев важно все, что происходит там на разных уровнях. Здесь и шаманские практики, и важнейшие культурные пласты, связанные с давней и болезненной политической историей страны, и само по себе погружение в крайне популярный для Южной Кореи жанр мистической жути. К 2024-му корейские ужастики заняли уверенное место в пантеоне азиатских хорроров вместе со своими японскими собратьями-первопроходцами.
В честь проката «Зова могилы» режиссера Чан Джэ-хёна, который далеко не новичок в съемках ужасов, вспоминаем еще семь корейских хорроров, без которых погружение в жанр не может быть полным. И попробуем понять, в чем же секрет их дикого успеха.
«Вопль» (Gokseong / The Wailing, 2016, На Хон-джин)
Главный герой — обычный дядька-полицейский средних лет, как будто свалившийся из очередной комедии про такую себе корейскую полицию. Однако именно ему предстоит оказаться в центре кошмарных событий. В маленькой корейской провинции начинается странная эпидемия одержимости. Люди, обезумев, превращаются в условных монстров и начинают убивать, а потом и с маленькой дочерью героя творится нечто странное и ужасное… Тут же, разумеется, фигурируют и подозрительный чужак, и загадочная женщина без имени, и колоритные шаманы. Финал загадочен и открыт для интерпретаций — и это один из несомненных плюсов «Вопля», заставляющих его пересмотреть минимум еще один раз.
Фильм лихо использует одну из заметных фишек азиатских хорроров — жизненность. Герои живые, неидеальные, легко увидеть в них себя. А в их медленной провинциальной жизни, растрепанной внезапным ужасом, — свою собственную жизнь. Оттого и страшнее во много раз.
«Жажда» (Bakjwi / The Thirst, 2009, Пак Чхан-ук)
Главного героя, католического священника, настигает проклятие: он хотел своим участием в исследованиях помочь излечить загадочный вирус, а в итоге получил дурную кровь и превратился в нечисть. Дальше его тягостная жизнь наполнена моральными дилеммами, убийственными для священнослужителя страстями, насилием и жаждой.
Название, как и сама сюжетная завязка, накладывает смыслы слой за слоем. Жажда и в прямом и в переносном: жажда обладания, жажда искупления, жажда любви. Извечный вопрос, кто больше чудовище — нежить, жаждущая крови, или человек, способный на все ради достижения цели? Пак Чхан-ук как всегда мастерски владеет магией плоти. Не важно, показывает ли кровь или любовь.
Недаром у фильма Приз жюри 62-го Каннского кинофестиваля.
В повествовании о двух сестренках, что не ладят со своей молодой нервной мачехой. На первый взгляд нет никакой динамики, и не так уж много сцен, типичных для фильма ужасов. Скорее их даже мало, и жути нагоняют вовсе не выскакивающие откуда-нибудь призраки (хотя и без них не обходится).
Все идет так неспешно, словно хочет, чтобы вы хорошенько рассмотрели и поняли каждую деталь. И все равно, сколько ни смотри, финал скручивает гортань на вдохе. Потусторонний страх лишь идет приправой к ужасной горечи от разыгравшейся реальной драмы. Пожалуй, главный секретный ингредиент корейских хорроров — мощнейший заряд той самой драмы, которая выйдет на первый план в любом случае, хоть перед бледными скрипучими призраками, хоть на фоне нашествия зомби.
В сюжете группу молодых людей действительно заманивают в дом, полный кукол. Ужастики, конечно, кукол любят: от Чаки до Аннабель — они пугают и убивают народ толпами. В фильме Чон Ён-ги куклы злодействуют и страдают, по сложившейся азиатской традиции драматично раскрывая противостоящую героям нечисть. Так, чтобы в итоге все искренне сочувствовали не визжащим жертвам, а страшному призраку или же кукле-убийце.
После просмотра фильма захочется вернуть с антресолей и обнять всех своих кукол, мишек и даже пластмассовый экскаватор. На всякий случай. Потому что игрушки когда-то делили с нами лучшие годы детства и забывать о них — черная неблагодарность, за которую потом могут и жестоко покарать.
На первый взгляд сюжет весьма нехитрый — школьницы вызывают духа, и кто бы сомневался, что ничего хорошего из этого не выйдет. Дух приходит. И это дух очень-очень сердитой мертвой девочки, которая при жизни подвергалась лютому буллингу, а потом и вовсе была жестоко убита. Как именно — лучше смотреть и узнать самим.
Современный насмотренный зритель уже избалован и мертвыми девочками, и досками для вызова духов, но Bunshinsaba, сделанный 20 лет назад, до сих пор способен удивлять и пугать. Здесь и человеческая трагедия, и неожиданные повороты, и действительно страшные сцены.
«Крысолов. Древнее проклятие» (Sonnim / The Piper, 2015, Ким Гван-тхэ)Сюжет гамельнского крысолова никому пересказывать не нужно — тут и спойлер не считается. В фильме в сюжет вплетены важные для корейцев нюансы. В закрытую деревеньку в лесу, где жители скрываются от войны (или думают, что скрываются), попадает незнакомец. Хороший человек, полезный. Избавляет деревеньку от бедствия — регулярных нашествий крыс.
Вот только старейшина деревни и ее жители не думают наперед, когда сильно обижают гостя. Результат закономерен. Ценность картины не в поворотах сюжета — тут-то как раз все относительно понятно и ожидаемо. Но хороши атмосфера, быт, визуал, актеры. Опять человеческая драма в замкнутом пространстве, где кто-то обалдел от власти и жадности, за что и поплатился.
«Звонок из прошлого» (Kol / The Call, 2020, Ли Чхун-хён)
Фильм из относительно свеженьких — купленный платформой Netflix мистический триллер про временную аномалию.
По сюжету главная героиня Со-ен потеряла отца и вернулась в дом своего детства, к матери, которую и винит в произошедшей трагедии. На фоне терзаний в душе она вдруг получает странный звонок на городской телефон — на том конце провода загадочная девушка по имени Юн Сук, которая, как выяснилось, жила здесь 20 лет назад.
Юн Сук легко пробивается из прошлого в настоящее, и связь между девушками по обе стороны провода становится все крепче. Они помогают друг другу — по крайней мере, уверены, что именно это и стоит делать. Предотвращать смерти дорогих людей, помогать, предупреждать о страшных событиях… Кажется, что теперь, благодаря слиянию прошлого и настоящего, можно исправлять ошибки и влиять на ход событий. Жаль только, что по закону жанра никогда это не приводит ни к чему хорошему.