О феминизме, искусстве и внутренней свободе. Интервью со скульптором и художником Айдан Салаховой

Айдан Таировна, как вы проводите лето?

Я недавно вернулась в Италию, где в городе Каррара у меня уже много лет находится мастерская, а также есть небольшая двухэтажная квартира. В этом городе добывается один из самых ценных видов мрамора в мире. Здесь живут и работают порядка ста скульпторов из разных уголков света. С 13 июля я приступила к работе в своей мастерской, чему очень рада.

Многие россияне, которые так же, как и вы, смогли вылететь за границу, в социальных сетях писали о том, что это было очень сложно…

Да, сложно, но авиакомпания GetJet согласовала все документы, и я спокойно вылетела. Я предоставила разрешение на работу от моей студии, а также документ от кооператива студий Каррары. Плюс, еще нужно было сдать анализ на коронавирус. В самолете всего было шесть пассажиров. Вылетали из Москвы в Хельсинки, затем прошли паспортный контроль, а оттуда направились в Пизу.

Италию многие любят, и каждый выбирает в ней свое. А за что ее любите вы?

Мне нравится размеренный и спокойный образ жизни в этой стране. Сами итальянцы — очень открытые и хорошие люди. Чем-то похожи на нас. Потому они понятны нам, а мы — им. Например, в Германии я бы не смогла жить. Темперамент другой, и люди там более закрытые. А я по натуре открытый человек.

Над чем сейчас работаете?

Я заканчиваю «Тайную вечерю» — большую скульптуру-инсталляцию, состоящую из тринадцати объектов. Продолжаю работать над пьетой (иконография сцены оплакивания Христа. — Прим. SRSLY). Это моя интерпретация пьеты Микеланджело, она зеркальная. Параллельно делаю большое количество маленьких скульптур.

Многие люди, связанные с искусством, говорили о том, что ситуация в мире повлияла и на работу, и на отношение к жизни в целом…

Я как раз укрепилась в своем отношении к тому, что мне, как художнику, хорошо находиться в самоизоляции. Никакого дискомфорта я не испытывала. Наоборот, отвалились многие ненужные встречи, ничто меня не отвлекало, моя производительность увеличилась. Я поняла, что могу делать больше и не надо тратить время на ненужные вещи.

А благодаря группе «Шар и крест» (группа в фейсбуке для взаимовыручки художников и коллекционеров, закрытая площадка по продаже произведений искусства. — Прим. SRSLY) возник большой интерес к моим произведениям. С точки зрения экономики, три месяца самоизоляции стали для меня очень удачными. Не понимаю, почему люди так страдали в заточении. Я, наоборот, была счастлива.

Давно в интервью вы говорили, что работаете только в Италии. Но получается, что в период пандемии ситуация изменилась?

Речь шла о скульптуре. В России я всегда занималась и продолжаю заниматься живописью, а также графикой. Кроме того, дома в Москве у меня есть небольшой компрессор, благодаря которому я создавала еще и маленькую скульптуру. Правда, пока не доделала.

Какой работой больше всего гордитесь?

Вот сейчас я делаю пьету и ей горжусь. Особенно люблю работы в момент их создания.

Все ли свои произведения продаете?

Не продаю некоторые большие скульптуры, такие как «Любовь» и Duality. Не хочу.

Duality ведь была создана по образу и подобию Наоми Кэмпбелл?

Да. Много лет назад Наоми приезжала в Каррару, я с нее снимала гипс, затем его трансформировала и делала скульптуру.

Не хотела она выкупить скульптуру?

Нет. Она просто поучаствовала в проекте, вот и все.

Ваше творчество связывают с феминизмом. Как вы относитесь к современному феминизму? Считаете ли себя феминисткой?

Все эти окончания приделаны к словам английского происхождения. В то время как в английском языке профессии не разделяют по мужскому и женскому роду. Поэтому все эти феминитивы очень режут слух, и мне кажется это неправильным. Другое дело: учитель — учительница, уборщик — уборщица. Это русские слова, и они органично звучат в женском роде. На мой взгляд, коверкание слов не придает никакого смысла.

Много лет назад в интервью вы сказали, что мужчины в России требуют полного растворения в них самих и их интересах. Что-то поменялось?

Сейчас что-то меняется, но у девушек все равно каша в голове: у них смесь вот этого «надо выйти замуж» и при этом «я хочу быть свободной женщиной». Я даже не знаю, как это назвать. То есть девушка может декларировать современные подходы к браку и личной жизни и т.д., но все равно срабатывают бабушкины и мамины установки. Поэтому мне жалко девушек, они никак не могут понять, что им делать в этой жизни.

Какой бы вы совет им дали?

Я считаю, что если вы внутри гармоничны, то и семью, какую хотите, создадите, и личная жизнь будет налажена, и карьера сделана. Главное — себя не вымучивать, а понимать то, что ты, действительно, хочешь. Одни искренне мечтают о семье и детях. Другие не хотят, и тоже искренне. Надо прислушиваться к себе и своим внутренним желаниям. А когда человек не понимает, что ему нужно и следует каким-то штампам, то начинается неорганичная жизнь, которая не соответствует внутренним стремлениям.

А вы сами когда поняли, чего хотите?

Где-то до сорока лет я тоже играла во все эти социальные игры, но поняла, что это не мое. Все время испытывала внутренний дискомфорт, потому что врала самой себе. А когда стала честно формулировать и мужчинам, и сыну, и друзьям, что для меня важнее творчество, а все остальные на втором, третьем, десятом месте, то все как-то это поняли и приняли. Главное — не врать. Когда человек говорит, что ему важна семья, и при этом он не может заниматься творчеством, а он, на самом деле, хочет им заниматься, то в итоге начинает страдать. Лучше говорить, как есть.

С мнением о том, что мужчины стали слабее на фоне сильных женщин, согласны?

Я так не думаю. На мой взгляд, мужчины как мужчины. Но если женщина подавляет его своей силой, то естественно он будет слабеть. Тут должен быть баланс.



Какие вам мужчины нравятся?

Прежде всего, гармоничные внутренне. С такими хорошо жить.

Четыре года назад в беседе с Полиной Аскери вы сказали, что в нашей стране нет хорошего культурного уровня. Что-то изменилось за это время?

Его так и нет. Если в советское время люди получали единое образование, куда входили какие-то азы искусства, то сейчас дела с культурой обстоят плохо. Телевидение играет большую роль в этом.

Потому и уровень низкий, этот пласт потерян надолго. И главное — никто с этим не работает.

Тем не менее художники же у нас есть. Кого бы вы могли отметить из молодого поколения?

Да, у нас, действительно, очень много молодых и интересных авторов. Например, Тася Короткова, Наталья Гудович, Федор Петрик. Но на самом деле, список намного длиннее.

В какие российские музеи порекомендовали бы сходить нашим читателям?

В Третьяковку. Только обязательно нужно посетить и старое здание и новый филиал, расположенный на Крымском валу, чтобы понять, почему сначала были «Мишки на дереве» Шишкина (другое название — «Утро в сосновом лесу», — прим. SRSLY), а потом случился «Квадрат» Малевича. Чтобы у людей не случался разрыв мозга, потому что они не могут сопоставить, что и как происходило в искусстве. Обязательны к посещению музей «Гараж», Московский музей современного искусства (ММОМА) на Петровке, Московский Дом фотографии Ольги Свибловой на Остоженке. Во всех этих музеях регулярно проходят очень хорошие выставки.

Вы очень энергичный и сильный человек. Видела в инстаграме, как вы ловко пилите мрамор. Откуда черпаете энергию и как ее восполняете?

Я занимаюсь собой периодически. Тренируюсь с персональным тренером, иногда сама. Вообще, если вы сильно устали, то надо 30 минут позаниматься спортом, кровообращение улучшается, и энергия возвращается. Еще люблю днем после обеда немного поспать — час-полтора. Например, когда нахожусь в Италии, то прихожу после пяти вечера, дремлю минут сорок, и состояние улучшается в разы: пропадает усталость, появляется бодрость. Даже если есть возможность прилечь на 15 минут, это тоже дает силы. Стараюсь нормально питаться. Я люблю мясо, салаты, иногда пасту. Утром обязательно ем творог.



Слышала, что любите ночные клубы. Расскажите про места, которые посещаете.

Да, я люблю клубы и страдаю, что сейчас они закрыты. Мне нравится пространство Community — это и ресторан, и театр, и ночной клуб. Хожу на вечеринки, которые делает Саша Моисеенко. А вообще, все зависит от диджея. На фестивали электронной музыки, правда, не езжу, так как не очень люблю большие скопления людей. Также у нас в Карраре (в этом году, увы, не будет) раз в год Джулия Корси делает потрясающую вечеринку в мраморных карьерах. Туда с удовольствием хожу.

Вы многого достигли в профессии. Но может, есть еще какие-то цели? Насколько вы амбициозны?

А я как-то поняла, что все эти амбиции, которые колбасят до 40–45 лет, мне не очень-то и нужны. Когда вы начинаете осознавать, что занимаетесь тем, что любите, то и доказывать миру уже ничего не нужно.

Сейчас время соцсетей и блогеров. Как вы относитесь к тем и другим?

Ну я понимаю, что надо вести инстаграм. Сейчас время такое, это правда. Сторис стараюсь выкладывать для друзей, чтобы не спрашивали десять раз, где я и что. Правда, недавно поняла, что за последние три-четыре месяца у меня было всего четыре поста. Вот сейчас буду восполнять упущенное. Что касается блогеров, то ни за кем особо не слежу. Из политологов слушаю в ютьюбе Екатерину Шульман, из психологов — Андрея Курпатова. Смотрю канал «Редакция» Алексея Пивоварова и «Дождь».

Чем планируете заниматься в ближайшее время?

Буду работать. Также планирую принять участие в ежегодном фестивале White Carrara Downtown, когда в Карраре выставляются скульптуры художников, которые там работают. Фестиваль продлится до 26 июля.