Boys Don't Cry. Рецензия на «Стальную хватку» Шона Дуркина

Затоптав, а затем и нокаутировав противника «железным когтем» — фирменным приемом, когда боец своей растопыренной пятерней, что лицехват из «Чужого», силится раздавить голову визави, — рестлер Фриц фон Эрих (Холт Маккэллани) отпраздновал победу, арендовав новенький Cadillac, ведь если хочешь быть звездой, нужно соответствовать. На причитания набожной супруги Дорис (Мора Тирни) о роскошествах не по карману (тем более когда ютишься в трейлере) у деспотичного атлета уже было заготовлено обещание — тяжелые времена останутся позади, стоит ему надеть чемпионский пояс. Со временем титулов прибавилось, как и акров на купленном впоследствии ранчо, а вот грядущих бед на веку фон Эриха и его сыновей меньше не стало. 

Старший — погиб в семилетнем возрасте, ныне поглядывая со скромного монохромного снимка, застрявшего в углу фоторамки на фоне респектабельного, актуального семейного портрета (в цвете). Зато ко встрече со своей незавидной участью успели подрасти другие дети фон Эриха, да только изо всех один добродушный Кевин (Зак Эфрон) искренне верил в рестлинг с пеленок. Дэвид (Харрис Дикинсон) — всегда ладно бился, но благодаря подвешенному языку куда охотнее чувствовал себя с микрофоном в руке. Керри (Джереми Аллен Уайт) почти уехал метать диск на Московскую олимпиаду, но из-за бойкота вернулся домой и попался в канатные сети ринга. Младший Майк (Стэнли Саймонс) — почувствовал страсть к музыке, но у папочки были на него другие планы. Вскоре клан фон Эрихов познает еще большее горе, а Кевин все чаще станет возвращаться к мысли о фамильном проклятье, про которое слышал с самого детства. 

Может, от осинки и не родятся апельсинки, однако Фриц хил (отрицательный персонаж в рестлинге) по определению вырастил целую команду эталонных бэбифейсов (положительный), обаятельных ребят, как бычков, откормленных на убой. Как же так вышло? В Голливуде начала прошлого века выдающийся австрийский режиссер и актер Эрих Штрогейм, сочинив себе в биографии графский титул с приставкой «фон», так преуспел в создании экранного образа подлого антагониста, что получил в народе кличку «человека, которого приятно ненавидеть». Увальню Джеку Адкинсону была уготована похожая судьба — промоутер нарек его Фрицем фон Эрихом, выдумал брата и отправил их вместе гастролировать в качестве пары злых немцев. 

Что есть рестлинг? Игра. Хореографическо-силовое шоу со специфической драматургией, где у каждого атлета есть враги, союзники и членство в разнообразных коалициях, ведь мотивация поединка важна едва ли не меньше, чем мерение мускулами. Кевин давно принял ее правила, буднично откровенничая со своей невестой Пэм (Лили Джеймс), мол, получить чемпионский пояс — это как пойти на повышение по службе. Традиционно для фильмов Шона Дуркина беду на свои семьи накликает патриархальная мания величия. В «Марта, Марси Мэй, Марлен» отец всея секты Патрик (Джон Хоукс) преследовал беглянку Марту (Элизабет Олсен) даже в ее мыслях. В «Гнезде» бизнесмен Рори (Джуд Лоу), вернувшись из Америки в родную Great Britain, старался выглядеть не менее грейт — повесой, покорившим чужой континент, отчего три короба папиного вранья ложились на плечи его и без того пораженных буржуазным гниением близких.

Свое законное место в зале славы родительской тирании теперь занимает и Джек Адкинсон, некогда простой трудяга, свыкшийся с маской опереточного злодея-садиста Фрица настолько, что убедил себя: чемпионский пояс — это не поощрение за убедительное кулачное представление, а способ победить родовое проклятие. Так, пока другие профессиональные рестлеры обсуждали, как сильно будут пинать друг друга, фон Эрих, сродни мальчишке, готовому поверить в самые абсурдные сказки WWE, науськивал своих детей биться до последнего сломанного ребра. И, повесив шорты на гвоздь, с раннего утра Адкинсон прилежно примерял корону Короля Лира, за завтраком объявляя своим отпрыскам актуальный топ любимых сыновей. «Рейтинг меняется, любой может упасть и подняться», — подбадривает Фриц. По Дуркину — обречена та семья, что едва отличима от секты. Проклятие неизменно отравляет почву — что техасское ранчо фон Эрихов, что земли близ суррейского загородного особняка (в «Гнезде»). 

В противовес грузному деспотичному эго Фрица, с похожими на трибунал посиделками у обеденного стола, витальностью полны отношения братьев. Они слушают Тома Петти. Гурьбой сбегают из дома на мини-концерт Майка в кампусе местного колледжа. Лакомятся бургерами. И даже тренировки — надувшись, не только тягая штангу, но и разрывая пополам телефонный справочник, — комично заканчивают бритьем ног. Они невинны как дети амишей. Идеалистичны как тимуровцы. И злой рок, прерывающий их полные нежности будни вне ринга, возводит «Хватку» в протеиновую версию «Девственниц-самоубийц». Ноющий дискомфорт, который испытывают братья во время своих выступлений, только усиливается от их общей наследной потерянности, которую они могут разделить только друг с другом, и то украдкой, по совпадению обмениваясь красивыми прощальными письмами. 

Вот Кевин ест ребрышки на свидании с лучшей девчонкой округа Пэм — той, что очаровательно хрюкает, когда смеется, — и, совсем нецелованный, принимает озвученный ею ликбез по флирту за откровение. Вот летит с канатов, приземляясь спиной на бетонный пол. Те минуты, пока атлет пытается встать, осознавая, что эту пульсирующую боль невозможно остановить, Дуркин растягивает на пару часов обреченного ожидания очередного явления злополучного проклятия. Если Дорис верила в Христа, то Фриц молился не рестлингу, а Богу зрелищ, ошибочно принимая все шутовские конфликты на ринге за древнегреческую трагедию (и проецируя ее на себя). 

Реальная история фон Эрихов, впрочем, была еще депрессивней. Понимая это, режиссер, сжалившись над своими героями, являет им два вида утопического Рая: один земной, другой загробный. Мужчинам там разрешается плакать, а отцы заботливо гладят сыновей по голове, а не сжимают их макушку железным когтем.