Ваш дебютный релиз и сегодня звучит на редкость современно, как будто бы он то ли задал тренды в саунде, то ли вы их предугадали.
Антон: Ну, слушайте, нет. Во-первых, можно по нынешним технологическим возможностям немножко их подтянуть.
Виктор: Мастерингом шлифануть.
Антон: В юбилейный релиз мы решили закинуть версии треков, которые не вошли в альбом. Некоторые из них даже живьем у нас и исполняются. Правильно я говорю?
Виктор: Я думаю, у нас будут новогодние супер-мега-нелегальные ремиксы.
Антон: Да, у нас повелось, что мы делаем микстейпы на 20, 30, 40 минут, иногда на час.
Виктор: Подарки слушателям.
Антон: Да. Демки, наработки — чтобы не пропадали отбросы производства. Я, конечно, это, так сказать, оскотинил все. Такой салат оливье: если в холодильнике осталось всего ничего — смешали, украсили майонезиком, посыпали. Кстати, это и к нашим новогодним мероприятиям хорошая метафора.
Я правильно понимаю, что вы сейчас находитесь в некоем турне, которое стартовало в Восточной Европе, а закончится уже в России?
Антон: Не совсем так. Дело в том, что с некоторых пор мы основали, так сказать, перевалочный пункт для себя в Белграде, так как у группы «Олигарх» на протяжении всей ее карьеры всегда были интенции показывать эту музыку, это шоу, эту культуру за пределами России. Нас в этом обвинял Шурик Горбачев (музыкальный обозреватель, шеф-редактор, а затем главный редактор журнала «Афиша». — Прим. SRSLY): на какой-то панели его спросили про группу, а он говорит: «Так эта группа была специально создана на импорт».
Мне казалось, вы этой ролью были довольны.
Антон: Но сужать до того, что мы специально придумали, — так не работает. Специально придумали группу, чтобы она играла на Западе? Нет. Это сошлись звезды, созвездия, время, место, идеи, возможности и так далее. С другой стороны, а у кого нет таких амбиций?
Виктор: Тут же вопрос в чем? Вот ты живешь, живешь, по Руси покатался, потурил. Потом думаешь: «Интересно, в Европе можно?» Потурил по Европе, подумал: «Блин, круто, в Китае можно потурить». Потурил в Китае, думаешь: «Вау, прикольно! Блин, хочется опять домой, в Россию». И вот так, гонимые обстоятельствами, мы, собственно, и ведем концертную деятельность.
Антон: В Белграде, конечно, очень весело, но мы здесь проводим примерно 2/3 своего времени. Может быть, половину.
Антон: У нас здесь образовался надежный перевалочный фортпост. И в Россию ездить, и на Запад удобно. Мы в 22-м году приехали на фестиваль Changeover (сербский музыкальный фестиваль от создателей «Боли». — Прим. SRSLY), попытали свои силы. Потом съездили на фестиваль PIN в Македонию, кое-как организовали в Белграде себе концертик в феврале, перед этим нас на вечериночку позвали, еще съездили в Болгарию. Я сейчас бегаю в поисках иностранного букинг-агента.
Виктор: У меня всегда была мечта пожить вне России чуть больше, чем месяц. Пожить — именно пропитаться бытом какого-то иного еще... Как сказать? Получить другой жизненный опыт, преисполниться в местной кулинарии, в вайбе. Ведь когда живешь в одном месте, то думаешь, что так, видимо, заведено по всему миру, что другого не бывает. Как в школе, например, тебя третируют, обзывают негодяем, а оказывается, что можно и по-другому.
Возвращаясь к идее экспортности вашего творчества: вы часто говорили, что видите цель свою в том, чтобы русское снова сделать модным.
Антон: Если мы сами не будем верить в Россию, что русское — модное, то как же мы будем об этом рассказывать за пределами?
Более того, я нахожу, что таки вы сделали русское модным.
Антон: Мы всегда были «и нашим, и вашим», и нас никто не поймал на том, что мы глумимся с фигой в кармане. Нет. Это работа с собственной памятью, с культурным багажом, осознанием себя, принадлежностью — в первую очередь для нас — культурной.
Давайте поговорим о конкретике. Например, когда можно ожидать сериал «Киберслав»?
Виктор: В следующем году.
Антон: Ну да, это все-таки долгий проект, сами понимаете. Чудовищно кропотливая, многочасовая работа аниматоров, дизайнеров, сценаристов.
С вашей стороны тоже была кропотливая?
Виктор: Она до сих пор то идет, то встает. Короче, продолжается.
Виктор: Дело нелегкое. Мы тут недавно смотрели «Кибердеревню». Я подумал, что вот, «Киберслав» опередили, что что-то стоящее вышло на эту тему. Но получилось как-то так, что я перестал переживать. У «Киберслава», я думаю, все еще впереди. Это такой долгострой.
Антон: Я каждый раз вспоминал — если помните, был такой тоже из серии «10 кроссоверов, о которых никто не просил», аниме под названием «Первый отряд» (2009) про пионеров-телепатов, которые в параллельном мире сражаются с мрачными ожившими тевтонскими зомби по заданию сталинского нейросмерша. По-моему, в саундтреке отметился Андрей Лигалайз. Традиция кроссовера русской культуры с разными неожиданными зарубежными мотивами имеет свое начало, ну, как минимум не позже, чем крещение Руси. (Смеется.)
А Балканы вдохновили ли вас на новые кроссоверы и обогатили ли ваши семплеры?
Виктор: Да, обогащают постоянно. Например, буквально в последней поездке в Черногорию нам была презентована какая-то деревенская деревянная дyделка, которая в тот же вечер оказалась в миксе, но ее релизная судьба пока туманна.
Антон: Оффтоп. У нас был прекрасный случай в Сербии, что мы...
Виктор: ...начали сет с «Вечернего звона». Плывущий, колокольный. И пришла мадам, которая говорит: «О, как приятно, это мой дедушка написал. Или прадедушка. Претензий не имею, денег не прошу».
Это очень трогательно, что мы все соединяемся через такие тонкие культурные ходы.
Виктор: Да, все переплетено красиво. Красота постмодерна именно в этих тянущихся гиперссылках, цитатах. Удовольствие, радость узнавания. У человека, когда он что-то узнает, срабатывает выброс какого-то кайфового гормона. К вопросу, будем ли мы использовать сербский народный инструмент. Я думаю, что нет, потому что я не врубаюсь в сербскую музыку или в какую-то вообще музыку так, как я врубаюсь в русскую. Я не стану сербом никогда.
Антон: В порядке оказии это может случиться как стечение обстоятельств. Это так же, как с эстонским коллективом. В начале февраля 2022 года «Олигарх» вместе с эстонской группой Trad.Attack выпустили совместный релиз, наш ремикс на их какой-то старый популярный трек Kuukene («Луна» — в переводе с эстонского. — Прим. SRSLY). В клипе на эту композицию они и мы идем к реке Нарве, что разделяет Ивангород и Нарву, поднимаемся на стены этого замка. А несем мы с разных берегов в сумочках какую-то светящуюся хренотень. Открываем эти сумочки, они как пчелки, какие-нибудь светлячки, собираются вместе и изображают луну, и мы с двух берегов смотрим на одну большую, красивую Луну. Под одной Луной ходим.
Вы упомянули о бережности, с которой вы обращаетесь к музыкально-духовному, российскому наследию. Но с группой Batushka (польская блэк-метал-группа. — Прим. SRSLY) вы тоже на дружеской ноге…
Антон: Я в защиту группы Batushka скажу, что товарищ Крысюк изучал этот вокал не где-нибудь, а в монастыре в Греции у реальных батюшек. Это первый шаг назад. Второй шаг назад — они из города Белостока. Он славен тем, что это родина Давида Кауфмана aka Дзиги Вертова aka «человеческого киноаппарата». И это польский центр православия, самый православный город на территории нынешней Польши, поэтому там даже приходские школы православные есть, в которые он, кажется, даже и ходил.
От меня Batushka защищать не нужно; я к тому говорю, что, например, вы бы рискнули с ними выступать в совместном концерте?
Антон: Конечно. Мы же даже имели мечту ездить с ними в саппорте.
Виктор: Я думаю, наше выступление освятило бы группу Batushka и, возможно, даже отбелило ее.
На этой оптимистичной ноте предлагаю поставить торжественный «аминь» в нашем телемосте.
Виктор: Жирный крест!