«Чудесная история Генри Шугара» (The Wonderful Story of Henry Sugar)
Вещая из своей творческой лаборатории избушки, писатель Роальд Даль (Рэйф Файнс) в красках пересказывает некогда прочитанные, услышанные или же просто выдуманные им истории. Лондонский денди (Бенедикт Камбербэтч) вслед за бенгальским циркачом (Бен Кингсли) годами выкристаллизовывает третий глаз. Неотесанные буллеры бросают юного орнитолога (Аса Дженнингс) под поезд. Бомжеватого вида крысолов (Рэйф Файнс) хвалится криповыми трюками с грызунами. Англичанин (Бенедикт Камбербэтч) застывает в своей постели, полагая, что на его брюхо улеглась ядовитая змея.
Многофункциональная далевская антология в формате книжки-панорамы. Если на любой из четырех короткометражек отключить аудиодорожку и обратиться к первоисточнику, изредка поглядывая на экран, — там зашевелятся картинки, так что ничего не придется воображать. Можно и наоборот, прикрыть глаза, слушая рассказы в аудиоформате, благо озвученными с благородным британским прононсом, они воспроизводятся почти дословно. Никакой самодостаточности: «Шугар», «Яд», «Лебедь» и «Крысолов» должны красоваться в словаре как примеры буквальной экранизации. Здесь тебе верное служение слову Даля: надменного вида артист Файнс в образе самого писателя, нависающая над этим вертепом тень автора (и правит бал здесь, конечно, не Андерсон). Когда-то режиссер особенно мастеровито играл в куклы («Бесподобный мистер Фокс») и был горазд вкрадчиво объяснить даже самым нечутким взрослым, как нервно бывает в первые 100 дней после детства («Академия Рашмор», «Королевство полной луны»). Сейчас же Уэс — не более чем заложник своего статуарно-симметричного стиля как бренда — предмета разборов сотен видеоэссе, тик-токов и шуточных ютьюб-роликов, по которому его и привыкли узнавать.
Начавшийся с «Города астероидов» кризисный транзит Андерсона на театральные подмостки логически завершился на «Шугаре». Экранизировать Даля, человека с, мягко говоря, объемным воображением, посредством плоских декораций и обращенного к зрителю непрерывного монолога — по меньшей мере странно. Уже на первой новелле благоговение перед писателем достигает таких панических масштабов, что неловко становится даже заикнуться о пользе интерпретации или о том, чтобы что-то урезать. К примеру, индийский доктор (Дев Патель), азартно увлеченный суетой с заезжим фокусником, делает паузу в повествовании и обозначает ушедшее время самым дурным способном — глядя сначала на часы, затем в объектив и произнося «прошло две минуты». По завершении — биографическая сноска на тему того, как/где/когда текст был написан. В процессе — буквы, буквы, буквы. Веса в такой адаптации как в бумажной странице: перелистнул и не заметил. Если Даль на стороннюю просьбу сочинить Шугару письменную оду допытывался: правда ли эта история так интересна, чтобы быть написанной, то у Андерсона стоило бы спросить: уверен ли он, что сможет переставить в настольной книге хотя бы одну точку по своему вкусу.
Где посмотреть: Netflix
«Ничего» (Nada)
Гастрокритик неоспоримого стажа, таланта и снобизма Мануэль Тамайо Прац (Луис Брандони), из творческого упрямства отказывается сдавать в издательство обещанную и оплаченную двумя авансами книжку, нехотя сбывая на рынке живописи картины, скупленные во времена былых роскошеств — ведь негоже отказываться от импортного масла кемири (в десерте на завтрак) в угоду местных поделок. Когда экономка (Мария Роза Фугацот), застилавшая ему постель более 40 лет, умирает от старости, брюзга остается один на один с аккуратно выписанным ею в тетрадь дневником хозяйских капризов. Но даже подробный гайд по застирке рубашек не придает будням Праца покоя — заметив это, бывшая жена присылает ему неопытную, но упрямую горничную-парагвайку (Майо Кабрера), с которой у Мануэля завязывается отеческая дружба.
«Критические гастроотзывы радуют читателя», — объясняет герой свою предвзятую строгость, так и аргентинский режиссерский дуэт Кон и Дюпра («Главная роль», «Почетный гражданин») годами составлял бестиарий умеренно неприятных буржуа — писателей, художников, актеров и режиссеров — то расчеловечивая тщеславных деятелей искусств, то, наоборот, выискивая в них что-то трепетное. Ворчун Прац, конечно же, из последних неравнодушных. Кем он себя считает? Писателем? Гастрокритиком? Знатоком Буэнос-Айреса? Он — все и, можно сказать, ничего. Де-факто — пустое место, от которого останется горстка статей/книжек о еде, которой уже давно нет — ведь блюдо перестает существовать, стоит его съесть: при той же рецептуре новое все равно будет в чем-то да различаться. Оставшиеся годы Мануэль также отмеряет курсами, и если добавленная в карпаччо из осьминога маракуйя — преступление, а ригатони под соусом аматричана не интереснее студенческой лапши, ужин прошел насмарку. Тем обиднее — сколько таких трапез у него осталось?
«Ничего» — едва ли соответствует сериальной форме, в нем пять серий на два с лишним часа, и при ласковой редакции из испытания Праца самостоятельностью получился бы хороший фильм о том, что иногда стоит отходить от своих зацементированных привычек ради чего-то новенького. Как подтверждение мирового признание Кона/Дюпра — в роли нью-йоркского приятеля Мануэля появляется артист Де Ниро, объясняющий американскому зрителю все языковые и поведенческие тонкости аргентинской природы. Прац — прямое продолжение Буэнос-Айреса, через него режиссерский дуэт пишет портрет города, резкого и хамоватого, но при необходимости совсем не безучастного к чужим неурядицам. В каждом эпизоде — не только по поговорке, но и по маленькому гастрономическому секрету, такими не принято делиться с посторонними, так и фильмы Дюпра/Кона оставляют ощущение чужой, случайно найденной, уморительно интимной библии капризов.
Где посмотреть: Star+
«Убийственные горки» (Killer Coaster)
Пляжно-курортный Палава-Ле-Фло, 1998 год. Мелкого карманника находят повешенным — воротник его худи попал в шестерни и удавкой натянулся на аттракционе «Поезд призрак». Незавидную участь юноши списывают на курьезный несчастный случай, и только гиперответственный полицейский-помощник с запятнанной репутацией Сандрин (Александра Лами) полагает, что это настоящее убийство. Рассчитывая впоследствии растормошить своего придурковатого шефа (Алекс Лутц), она прикидывается родственницей неотесанной владелицы опечатанного «Домика ужасов» (Одри Лами) и ввязывается в конфликт кланов, издавна поделивших парк развлечений.
Прикинувшись свалившейся из-за океана кузиной Долорес (выбившейся за границей аж в чемпионки по борьбе), Сандрин оправдывает любые свои косяки американским стилем. Так и несуразицу «Горок» предложено снисходительно равнять на провинциально-приморскую эксцентричность 90-х. Многочисленные члены трех семей с родительской заботой трясутся над своими аттракционами, потому что для них это не просто бизнес, но и единственное наглядное наследие, что можно передать бестолковым детям. Клиентов отбирает летний чемпионат мира по футболу 98-го, в котором все ставят на Бразилию (ее на деле Франция и обыграет в финале) — о чем неустанно шутят, подмигивая зрителю, мол, неверие маленького человека (как и его внезапный триумф) есть главная национальная черта. Местные красавицы не на жизнь, а на смерть спорят за корону «Королевы пляжа». Фоном играет The Cardigans и другой важный поп-рок эпохи. Людей убивают застрявшей поперек горла стержневой палочкой для сладкой ваты. Сандрин при патологическом отсутствии дедукции чудом находит все новые и новые зацепки. Площадного обаяния — для циркового авторитета в камео патриарха одной из семей появляется любимец Жан-Пьера Жене Доминик Пинон — хватает лишь на час пилота. При всем гротескном комиковании в том, что касается фамильных разборок, «Горки» оказываются серьезны почти так же, как «Клан Сопрано», — это, может, поначалу и забавно, но, как и многократный подъем на одном и том же экстремальном аттракционе, способно очень быстро приесться.
Где посмотреть: Amazon Prime Video