Скрипичным ключом в карьере великого дирижера Леонарда Бернстайна (Брэдли Купер) стало 14 ноября 1943 года, когда его — тогда еще помощника — с утра пораньше пригласили без репетиции отыграть концерт в Карнеги-холле. А первой закорючкой в публично-романтической переписке маэстро (письма и правда были изданы отдельно) стало знакомство с Фелицией Монтеалегре (Кэри Маллиган) — начинающая актриса пришла на вечеринку и, как это обычно бывает в красивых историях любви, что приятно в старости многократно пересказывать в кругу семьи, застала будущего красавца-возлюбленного за пианино. Они поженились, завели троих детей, синхронно прославились, но Ленни уделял крепкой мужской дружбе слишком много времени, заставляя свою супругу тосковать.
Брэдли Купер оставил самого себя с носом. Пусть мотив жертвенной славы тянется через всю биографию Бернстайна, на этот раз звезда не родилась, а закатилась. Спилберговское (он тут в продюсерах. — Прим. SRSLY) кино в худшем виде — в этой вестсайдской истории все влюбленные тоже были обречены с самого начала, разве что трагической кульминации пришлось ждать до зрелости. Герои то и дело в нарочито театральном режиссерском жесте пробегают через дверь, разграничивающую их личную жизнь и сценическую. Нетрудно догадаться, что эта двойственность и поделит идеалистическую супружескую картину из телевизионного ретро-репортажа о царящей в доме Бернстайна идиллии трещиной от края до края (и дело даже не в неограниченном количестве адюльтеров). По всему фильму разбросаны редкие короткие эпизоды, когда Ленни дирижирует (Малера или свои сочинения — не важно): тогда, с каждым новым движением рук дирижера, распрямляется в приступе дьявольского таланта и Купер — в эти моменты он вполне искренне осознает себя частью вечности и на меньшее не согласен. Но сам «Маэстро» в вопросах бессмертия разве что позволяет прикинуть, как голливудский артист состарится, когда тот примеряет латексную маску морщин, драм и сожалений.
Бернстайн работал с чужими партитурами. Монтеалегре в кадре и на сцене читала написанный другими людьми текст. Когда Ленни, слегка зазнавшись, стал все чаще сочинять свое, он покинул состав одаренных интерпретаторов, вынуждая Фелицию смотреть на него со стороны. Как и концертные эпизоды, акт творения Купер ответственно визуализирует в такт написанному Бернстайном, но плутать приходится не в дебрях его творчества, а в непритязательных бытовых спорах о том, что маэстро стоило бы почаще появляться дома, а не проводить внегастрольное время с увлечениями помладше. Они слишком поздно поняли, что любовь между ними — опорная, пусть и просидели спиной к спине в парке почти всю совместную жизнь. Купер технично отводит каждому из актов бернстайновской биографии свой кинематографический эквивалент: то это мюзикл Стэнли Донена, то истошная хроника распада отношений под Джона Кассаветиса, то красочный Бродвей Боба Фосси. Только вот уверенно дирижировать сигаретой получается у гениев, а не у ремесленников.
[STAT_ART_2]«Военный трибунал по делу о мятеже на “Кейне”» (The Caine Mutiny Court-Martial)
Молодца с внешностью отъявленной сволочи из американского университетского братства, лейтенанта Мэрика (Джейк Лэси) судят за организованную во время морского шторма бучу на военном корабле, по итогам которой он взял на себя командование судном, отстранив недееспособного, по его мнению, капитана Куигга (Кифер Сазерленд). Адвокат обвиняемого Гринвальд (Джейсон Кларк) строит на этом факте защиту, но по совести ли она?