ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ
Ежедневно поп-звездочка Джослин (Лили-Роуз Депп) не без труда просыпается, пока ее личный ассистент Леа (Рэйчел Сеннотт) раздвигает плотные похмельные шторы на окнах спальни, привычно спасительные для тех, кто праздно бодрствует вплоть до рассвета. На повестке — не растерять миллионы фолловеров по дороге к новому американскому турне, но задачка эта посложнее очередного завирусившегося челленджа: хитов не было с прошлого альбома, сингл World Class Sinner — фуфло, билеты расходятся плохо, любовник (поди разбери какой из) слил на реддит компрометирующее (мягко говоря) фото певицы.
Вечером, после курьезной фотосессии — ради желаемо-провокативного результата пришлось запереть координатора наготы в уборной — подружка из подтанцовки (Дженни из Blackpink) ведет белокурого идола 14-летних девчонок в ночной клуб, развеять тоску по скандалам. В игривом сумраке танцпола к Джослин прилипает владелец заведения Тедрос (The Weeknd), нашептывая, что та создана для его рук. После петтинга в служебном коридоре обладатель нелепого двойного греческого имени и лука гарлемского сутенера разражается парой банальностей о поп-музыке, будто напрашиваясь помочь преодолеть диве творческий кризис — и вуаля, следующей ночью проходимец берется за вызывающую аранжировку World Class Sinner (сплошные стоны), а к концу недели и вовсе приводит за собой целый сквад талантливых оборванцев. Накрепко обосновавшись на вилле Джослин, Тедрос навязывает девушке гедонистские сексуально-творческие практики с элементами садомазо — в ответ она покорно следует за гуру, но все время, невинно хлопая глазами, будто бы играет с потешным «мачо» в поддавки.
В финале первого и последнего (?) сезона «Кумира», лица обслуживающих Джослин дельцов — ее менеджера Хаима (Хэнк Азария), директора лейбла Никки Кац (Джейн Адамс) и промоутера Эндрю Финкельштейна (Элай Рот) — застывают в гримасе о@#$воза. На тот же WTF-эффект рассчитывает Левинсон и по отношению к зрителю, самозабвенно испытывая терпение изнеженной «Эйфорией» твиттер-паствы, поборников морали и всех, кто (зачем-то) внимательно ищет в HBO-контенте поучительный подтекст. Еще до знакомства с Тедросом, расстроенно надув губы, Джоселин сомневается в том, правдиво ли ее характеризует World Class Sinner, припев которой украшает заедающая строчка I'm A Freak. К кульминации своего созависимого загула она, казалось, компромиссно отказавшись от бэнгера, возвращает права на него обратно — не дав перезаписать этот трек перспективной конкурентке.
Набравшись дурного опыта и почувствовав себя настоящим аморальным фриком, можно, наконец, пополнить концертный треклист! Левинсон задает ориентир, сопровождая знакомство с проходимцем Тедросом госпел-хитом Like a Prayer. Кто, кроме молодой Мадонны своим ангельским, израненным голоском, также ловко отвлекал от порочности видеоряда и текста? Не должны мы догадываться (до поры до времени) и о чертиках в глазах Джослин.
When you call my name it's like a little prayer
I'm down on my knees, I wanna take you there
In the midnight hour I can feel your power
Just like a prayer you know I'll take you there
Джослин проводит достаточно времени на коленях (буквально и фигурально), разве что не молясь на своего любовника с раздражающим всех крысиным хвостиком. Но, следуя профессиональному сленгу Тедроса, вскоре выясняется, что он и правда был сутенером — вопрос кто кому здесь приходится bitch, не так уж и очевиден. Соблазн «Кумира» совсем не в формальных, намеренно потребительски-механических секс-сценах, он в культурологических силках, которые расставляет Левинсон. Мало кто из заокеанской прессы не поддался искушению равнять «Кумира» на «Шоугелз» (1996), такие вольные ассоциации — манипуляция. Трансляция в массы мысли о том, что сериал Левинсона — опередивший эпоху оглушительный провал (тезис однозначно льстящий его авторам). Но Джослин не просто так смотрит «Основной инстинкт» (1992) — совсем другой фильм Пола Верховена: если героиню «Шоугелз» индустрия перемолола вплоть до капитуляции из Лас-Вегаса, то персонаж Шэрон Стоун, регулярно приносящий жертву своему ремеслу садист, — ролевая модель, что даст фору любому.
Джослин, конечно, скорее играется в этот образ и вместо шила у нее расческа, но эксплуатировать окружающих в свое удовольствие — ее природный дар. Играется в амплуа всевластного auter-а и Сэм Левинсон — он насмотрен и с важным видом заискивает перед отцом (режиссер «Человека дождя» Барри Левинсон) и другими уважаемыми кумирами юности. Не слезающая с транквилизаторов аудитория сделавшая рейтинги «Эйфории» — интересует кинематографиста в меньшей степени. Филиппики в соцсетях и прессе — искупает красная дорожка Канн. «Когда твой голос выйдет в мир, найдется много людей что захотят его присвоить» — говорит одной из тедросовских «подданных» мудрая помощница Хаима Дэстини (Давайн Джой Рэндольф). Стилистику Левинсона практически невозможно повторить, он филигранный копиист (вполне в духе времени), который развел компилятивность в эстетике актуальных хип-хоп-видео и подал ее за творческую индивидуальность.
Каждый эпизод «Кумира» можно пересказать в трех предложениях, остальной хронометраж занимает треп об искусстве в стиле Ассайаса, истерично-исповедальные посиделки по разным углам особняка в традиции Олтмена и зернистый реализм Кассаветиса. Все это медленно, бессюжетно и просто мучительно для любого зумера с СДВГ. Фаустовская природа поп-музыки? Check. Левинсон повторяет великий «Вокс люкс» (2018). Не по годам смышленые персональные ассистентки? Check. Было в «Ирме Веп» (1996, 2022) и «Зильс-Марии» (2014). Актриса Сюзанна Сон, исполняющая трогательные баллады за пианино совершенно обнаженной? Check. След от «Красной ракеты» (2021) Шона Бэйкера даже не успел рассеяться в атмосфере. Джослин танцует на коленях у Финкельштейна? Check. Элай Рот — не Курт Рассел, но в «Доказательстве смерти» (2007) тоже снимался. Приравнять Джослин к Шэрон Тейт, Брижит Бардо и другим жертвам культов и таблоидов? Check. Заставить героиню стонать от удовольствия во время записи? Check! Дело Сержа Генсбура живет, только вот Je t'aime moi non plus шокировала общественность более полувека назад. Впрочем, современная поп-музыка это тоже преимущественно ремиксы и ремейки, в этом эссе Левинсона адекватно предмету исследования.
Упражняясь в сноровке возмущать и раздражать, Левинсон забивает на половину сюжетных линий — например, что же случилось с экс-бойфрендом Джослин Робом (Карл Глусман), мы так и не узнаем — оказывается безынициативен в критике / издевке над шоу-бизнесом, ограничиваясь давно пройденным материалом. Соцсети хуже, чем The Sun и The Daily Mirror (самые злостные таблоиды Британии. — Прим. SRSLY). Слава — причина ментального нездоровья. Хочешь быть звездой — терпи боль. Американскую поп-мечту обслуживают либо сектанты, либо бригада высокопрофессиональных коммерсантов вроде Финкельштейна, Никки Кац и прочей компании. Пока нежишься под калифорнийским солнцем — на твое место метит кое-кто помоложе и пластичнее. Карьера — забег на длинную дистанцию. Душевное расстройство — золотая жила. Скандал — лучшая реклама. Продюсер — сутенер. Вдохновение — травма. Чтобы была музыка — ковыряй ментальные болячки. Таких паразитов, как Тедрос — копошится под сотню, под каждым мусорным баком. А Джослин… Джослин может быть любой. Невинность. Уязвимость. Смех. Секс. Какие-то из пролитых слез были искренними. Она молода, красива, сломлена и, по ее словам, отчитывается только перед Богом.