1974 год. Исландский мальчик по имени Ларс (будущий Уилл Феррелл) неожиданно для себя открывает «Евровидение», увидев там выступление коллектива ABBA. Ларс вскакивает и танцует, родственники смеются. Мальчишка не теряется и говорит: «Когда-нибудь я там выиграю». Проходит больше чем сорок лет, Ларс вырос, стал Уиллом Ферреллом, обзавелся группой Fire Saga, прекрасной солисткой Сигрит (и прекрасной Рэйчел МакАдамс) и выступает теперь в маленьком исландском пабе, где исполняет в основном кавер на Happy Фаррелла Уильямса и пьяный шлягер Jaja Ding Dong. Ларс до сих пор мечтает попасть на «Евровидение», но в Исландии хватает более популярных и удачливых артистов. К тому же его отец Эрик (Пирс Броснан) убежден, что сыну вообще лучше бы не петь. А это, мягко говоря, демотивирует.
Одно перед просмотром стоит знать наверняка: «Евровидение» — не фирменно нежная сортирная комедия с Уиллом Ферреллом, не «Борат» и не «Бруно», не пародия на шоубиз вроде обеих частей «Образцового самца» и «Побега из Вегаса», а довольно невнятные два часа, напоминающие видеооткрытки с городами, которые возникают на этом самом «Евровидении» перед выступлениями артистов. Режиссер Дэвид Добкин («Судья», «Хочу как ты») — пусть и недурственный ремесленник, но чересчур тусклый вариант для работы над сценарием Феррелла, у которого, кажется, шуток было на пару запасных карманов, а по ощущениям, остались те, что прошли несколько тысяч кабинетов по правам всех-всех-всех на Netflix.
Здесь не шутят до конца, а когда вроде как должно начаться какое-то идиотское безобразие в доме для участников, выходит, что персонажи оказываются заурядными и отнюдь не кретинскими. На их фоне Fire Saga и Дэн Стивенс в роли коллективного бессознательного славянского метросексуала смотрятся как отряд Никаса Сафронова на дне рождения Криштиану Роналду. Далее cледует на серьезных щщах долго репетированный музыкальный номер с участием Кончиты Вурст и Александра Рыбака.
Для Феррелла, который внезапно открылся как страстный любитель «Евровидения» и выдумал в целом оригинальную историю про Исландию, патлатого дядю с детскими грезами, МакАдамс из Вальхаллы и Пирса Броснана с этикетки стаута, это кино что-то вроде «Невероятной жизни Уолтера Митти» для Бена Стиллера (который, впрочем, сам сценарий не писал), есть даже практически идентичные пейзажи и размышления. Но в отличие от лирика Стиллера, Феррелл и Добкин почему-то делают ставку на удобную для Netflix межжанровость, то стреляя глупыми гегами (проехать пол-Европы за 10 минут), то напирая на экзистенциальную трагикомедию. В итоге получилось не смешно и не грустно. Хотя нет, немного грустно. Хороший финал про печальную участь всех победителей «Евровидения» петь в кабаках те самые пьяные шлягеры, которые звучали и до минуты славы на Eurovision Song Contest. Засуньте свою мечту в свои обтягивающие латексные брючки, которые вы всю жизнь готовили к выходу на сцену. Но мысль о том, что сhoose life, не мечтайте о «Евровидении», звучит как-то очень уж нелепо для фильма, строго говоря, выглядящего как нативный заказ самого конкурса.