В 1989 году в параллельной программе Каннского кинофестиваля «Двухнедельник режиссеров» Ханеке громко заявил о себе драмой «Седьмой континент». Сюжетная конструкция в этом шокирующем фильме построена вокруг реальной истории из криминальных хроник: буржуазная семья без причины совершает коллективное самоубийство. Режиссер предлагает зрителю детализированное описание повседневной жизни героев, которое от сцене к сцене превращается в полифонический рассказ о личных трагедиях — на первый взгляд, мелких неурядицах, монотонно разрушающих героев. В одной из ключевых сцен, когда мать узнает, что ее дочь притворилась слепой в школе и устроила сцену, женщина дает ей пощечину.
Именно с этих пощечин начинаются трансформации героев Ханеке — они превращаются в машины зла, для которых отправление насилия становится экзистенциальным кредо. «Седьмой континент» стал первым из так называемой «австрийской трилогии» режиссера, куда еще вошли «Видео Бенни» (1992) и «71 фрагмент хронологии случайностей» (1994). История о мальчике Бенни, который смертельно ранит свою подругу и записывает это на камеру, — одно из самых пронзительных высказываний об одиночестве в истории мирового кино. В то время как заключительная лента трилогии больше походит на скупой отчет о состоянии европейского общества в преддверии нового века — времени, когда, несмотря на декларации о «конце истории», предчувствие новых трагедий буквально разливалось в воздухе.
Надо отметить, что «австрийскую трилогию» можно интерпретировать и как попытку обратить внимание на темное прошлое родной страны постановщика. Однако в отличие от своих прославленных соотечественников — венских акционистов — Ханеке обсессивно фиксируется на рутинной репрезентации насилия, как того, от чего невозможно избавиться и вылечиться. Травмирующие события жизни, по его мнению, лишь затягивают в воронку бесконечных повторений и этот порочный круг может быть прерван лишь смертью или эсхатологическим сценарием, правда, это уже не подвластно человеку. Так режиссер наглядно демонстрирует разницу между злом божественным, которое неотвратимо и масштабно и является в своем карающем великолепии, и злом, за которым стоит малодушие человека. Второе реализуется через серию действий, изначально незаметных, но всегда несет на себе отчетливую образность кровавого финала.
«Забавные игры» — фильм, который Ханеке снял дважды (в 1997-м и 2007 году), повествует о двух молодчиках, ради забавы истязающих семью, приехавшую на отдых в загородный дом на берегу живописного озера. Притворяясь милыми соседями, парни начинают страшную игру со своими жертвами. Вторжение в мир тихих буржуа, для которых насилие существует лишь как поток мимолетных телевизионных образов, режиссер подчеркивает фирменным режимом дистанцированного повествования, местами превращающегося в подобие документальной сьемки. В определенный момент одна из сцен убийства просто перематывается и сюжетный барельеф принимает иные очертания — Ханеке резким жестом возвращает зрителя в реальность: перед вами лишь фильм! Но ощущение от увиденного становится еще более пугающим.
А в двух его самых известных фильмах — «Пианистка» (2001) и «Белая лента» (2009) — насилие как неизбежность проявляется лишь робкими намеками. Самое ужасное должно случиться уже за пределами экранного времени. Героиня блистательной Изабель Юппер в «Пианистке» — почтенная дама, выдающийся музыкант и профессор Венской консерватории, разрываемая маниакальной страстью к музыке и сексуальным перверсиям. Ненависть ко всему живому она, в конечном счете, направляет на себя и лишает себя возможности играть. Ханеке вновь, подобно пытливому наблюдателю, просто показывает агонию разума, оставляя зрителя наедине с этим душераздирающим зрелищем. В «Белой ленте» масштаб повествования расширяется: маленькая деревня оказывается микрокосмосом, в котором зарождается темное будущее. Таинственные преступления (опять же совершенные с особой жестокостью) показаны как предсказание о надвигающейся заразе фашизма, которая поразит европейский континент, оставив глубокие раны не затянувшиеся и по сей день.
Неотвратимость, подобную той, воспетой в античных трагедиях, Ханеке показал в «Любви» (2012). Тихое угасание семейной пары — сюжет, неожиданный для режиссера. Здесь отсутствует шокирующая образность и, скорее, от кадра к кадру проявляется упомянутое выше божественное зло. С бессилием перед надвигающейся смертью герои тщетно пытаются бороться проявлением чувств друг к другу. Смерть — закономерный итог жизни — представляется такой же бессмысленной и жестокой, как и издевательства скучающих подонков, наслаждающихся слабостью жертв. Ханеке, стоит отметить, вновь не задает никаких вопросов — этот тот редкий режиссер, просто разговаривающий об ужасе мира, в котором мы живем.