Во время подготовки к нашему разговору я посмотрела много интервью с тобой, и мне так и хочется сказать: «Ну чего ты такая хорошая!» Ты правда очень приятная и располагаешь к себе.
Благодарю!
Кстати, мы обе родились в Кемеровской области — ты в Белово, а я в самом Кемерово.
Так мы вообще с тобой землячки, получается! А у тебя нет такого, что когда ты в Москве видишь человека из Кемерово, из Новокузнецка, Новосибирска — думаешь: «О, земляк!» Это такая радость сразу.
Есть такое! По умолчанию доверяешь человеку, потому что он оттуда же, откуда и ты.
Да! Такая дискриминация. (Смеется.)
Любишь давать интервью?
Не могу сказать, что занимаюсь музыкой ради них, но мне нравится общаться, отвечать на вопросы, особенно, когда интервью классно составлено. Ты размышляешь над тем, о чем не думаешь в обычной жизни. Классный опыт.
Название твоего нового альбома отзывается у всех, чьи имена или фамилии произносят неправильно. Устала объяснять, как на самом деле тебя зовут?
Куда бы мы ни приходили — ты можешь несколько раз сказать, что в моем имени ударение на «А» — А́сия. И все равно человек забывает. Я не держу зла, но хочется, чтобы это вошло в привычку, и все называли А́сия. Изначально у нас не было такой концепции альбома, но в какой-то момент я подумала: а почему бы и нет? Зато люди запомнят. Будет с моей стороны как бы подколка, но при этом полезная.
К каждому треку на альбоме снят клип. Это была твоя идея? И, если да, почему ты так решила?
У меня изначально была идея видео на песню «Я не злюсь, милый». Сразу представила этот куб с цветами, каких-то парней с VR-очками, а я — ведьма и показываю им сквозь эти очки, через какие страдания проходит каждая девушка. А потом поняла, что будет классно увязать это в концепцию альбома. Я села, накинула идей, посоветовалась с декоратором, и она говорит: «Давайте делать!»
Что происходит в видео на песню «Молчу»?
Продюсер съемки — мой давний друг, Егор Шама, он со мной с самого первого концерта. Егор приехал из какой-то деревни, совершенно без опыта, а сейчас снимает такие большие работы. Мы недавно как раз обсуждали и радовались, что вместе растем. А суть клипа в том, что ты пытаешься понравиться аудитории, оголяешь перед ними душу, бежишь-бежишь-бежишь, но она все равно теряет к тебе интерес. И ты остаешься один, голый, с внутренними проблемами, до которых никому нет дела.
В клипе ты идешь по беговому тренажеру. Уставала на съемках?
Очень! Команда хотела поставить скорость побольше, чтобы я попадала в темп песни, а это для меня, сложно выстраивающего отношения со спортом человека, очень тяжело. Нужно было еще раздеваться постоянно! То есть ты делаешь 10−15 дублей и раздеваешься. Потом опять одеваешься, все поправляют. Это самая сложная съемка из всех, что мы делали.
Ты поешь про внутреннюю борьбу двух стихий. Какие они?
Это красная линия, проходящая через мое творчество. С одной стороны: Асия — девчонка, поющая шутливые песни-мемчики из тиктока, а с другой — Настя, очень меланхоличная, любящая лирику и красивые слова, которая влюбляется и которую периодически обижают. И Асия — она: «Да мы вообще с тобой красотки, все будет круто! Да пошли все!», а Настя такая: «Мы вообще ничего не достойны, что у нас есть». Это противостояние меня изводит. С одной стороны, все здорово, но десять минут, какой-то гормон дал сбой — все, ты уже Настя: «А может быть?.. А что, если?..» С этого и начинается депрессия.
Ты рассказывала, что твой папа любит фразу: «Я царь — я раб — я червь — я бог». На какой из стадий находишься сейчас?
Пока «Я раб». Пишу, работаю, у меня есть люди, которые это оценивают, но я постоянно в поиске. Не бывает и десяти минут, когда я не думаю о том, что дальше написать, что мы дальше будем выпускать, как мы станем выступать, придут ли люди. Это постоянный переживательный мыслительный процесс.
Как дела с work-life balance? Соблюдаешь?
Любой человек на старте карьеры, который хочет чего-то глобального, скажет, что нет никакого баланса. Ты просто делаешь, забирая по максимуму из того, что возможно взять. Ты соглашаешься, идешь на уступки — тебе самому это интересно и важно. Никто не будет подстраиваться под тебя, хочешь — сам идешь навстречу. Приходится много работать. Буквально два года назад еще не было такого бешеного темпа, такого количества мероприятий. Когда мы куда-то приходили, я всегда дико волновалась. Это новое место, ты не знаешь, как к тебе отнесутся, а ты еще малышка, и, если где-нибудь сфальшивишь, на тебя посмотрят, будто ты вообще «никчемница». Сейчас мероприятий больше, но люди знакомые — будто бы с друзьями пообщался. Но работаем много. Баланса, конечно, нет.
Не боишься выгореть в таком ритме?
Я пообещала себе, что после выпуска альбома и череды выступлений на месяцочек отключу телефон, буду лежать и никого к себе не подпускать — восстановлю режим сна, питания, может быть, спортом позанимаюсь, на массаж похожу. Но пока… Пока не получается. Мыслей о выгорании нет. Встречи с людьми, их поддержка сохраняют желание что-то делать.
Выступала ли когда-нибудь в родном Кемерово?
Когда я участвовала в «Песнях», мне написал один старый знакомый: «Насть, я сегодня в этом клубе диджею, не хочешь выступить?» Я согласилась. По-моему, без гонорара вообще, чтобы было хоть какое-то выступление. Приехала — ни микрофонов, ничего. Какой-то маленький клуб для студентов с дешевой выпивкой, и к часу ночи я им вообще не нужна. Получилось душевно, но это не тот концерт, к которым я привыкла сейчас. Мне нравится, когда есть музыканты, а люди знают твое творчество и приходят насладиться моментом.
Твои песни — о неудавшихся отношениях, но сама ты скоро выходишь замуж. Значит ли это, что нас ждут треки про счастливую любовь?
Как только мы начали встречаться с Олегом (Мартышкин, жених и директор Асии. — Прим. SRSLY), я подумала: «Вау, это что, нормальная любовь?!» Я написала несколько песен в стиле «Спасибо», «Адресат», «Алоэ», «По уши», но сейчас понимаю, что сложно бесконечно слагать стихи о том, как сильно я люблю Олежку. Непросто постоянно писать о любви, это однообразные эмоции.
А о счастье написать — самое сложное, и я пока на пути к этому. Мне бы хотелось создать классную песню о счастье, о любви, которую бы все пели, которая бы заряжала, сподвигая на танец или чувственные признания. Но пока не случилось, мы над этим работаем.
Ты говорила, что хочешь раскрывать социальные темы — например, феминизм. Получается?
Пока сложно. Нужно быть компетентной, а не просто говорить: «Я — феминистка, а мужики — козлы!». Это же не про это. Но нужно как бы… Олег смеется! Так, подожди, походу, намечается драка. (Все смеются.) Не хочется быть голословной дурнушкой, которая в погоне за хайпом пытается быть на волне с новыми трендами. Я — про то, что чувствую и в чем разбираюсь. У меня есть песни, которые поддерживают девчонок, но они напрямую не связаны с феминизмом. Они говорят: «Милая, держись, все будет здорово!»
Олегу привет, кстати!
Олег, тебе привет!
Олег: Доброе утро!
Ты называешь себя «человеком магического склада мышления». Что это значит, во что веришь?
Все, что касается нумерологии, астрологии и прочих штук. Мое первое воспоминание из детства: мы с мамой стоим в массажном салоне, а вокруг какие-то женщины с бубнами что-то делают. Параллельно с массажем из нас то бесов изгоняли, то на картах нам гадали. Я в этом росла. Поэтому — да, верю.
Ох уж этот суровый беловский массаж!
(Смеется.) Да, беловский массаж и центр нетрадиционной медицины сломали мою психику. Мне нравится думать, что есть что-то большее. Я не фаталистка, но верю в многовариантность судьбы, во внеземные цивилизации. Даже устройство нашего организма для меня на грани необъяснимого — если это не высший разум, высшая сила, то не знаю, кто мог это создать. Природа — горы, прекрасные водоемы или растительность. Ну как это можно было придумать? Ну как?! Поэтому мне нравится верить, меня это поддерживает. Я из тех людей, кто включает видео на ютьюбе с гороскопом на неделю, и если первый факт не очень хороший — переключаю, чтобы сразу начиналось все классно. Так себя и программирую.
Натальные карты делаешь?
Рассчитываю матрицу судьбы! Я купила себе приложение и сейчас уже примерно понимаю, что и как. С астрологией сложно, а вот нумерология! Я периодически обращалась к трем нумерологам. Но это от отчаяния, знаешь. Когда кажется, что ты не на своем месте. Они умеют работать с людьми, настроены на позитив. И одна из них говорит: «Милочка, да у тебя такая сверхмиссия! Все получится!» Это вдохновляет.
А в приметы веришь?
Если черная кошка дорогу перейдет — автоматически не пойду. (Смеется.) Я их сильно не знаю, поэтому не обращаю внимания. Но если бы мне перед мероприятием сказали: «А ты видела — три капли дождя упали, скажем, в какую-то специальную дырочку. Все плохо!», то я бы, конечно, поверила. Одна моя подруга не улетела отдыхать просто потому, что по дороге увидела бабку с венком. (Смеется.) У меня и окружение такое. Не вините меня!
Не виним. Уверена, что ни перед одним концертом в туре капли дождя не упадут в специальную дырочку, и все будет в порядке.
(Смеется.) Буду контролировать этот процесс!
Ты делилась, что не планируешь долго быть артистом. Думаешь постепенно уйти в тень и, перебравшись в Подмосковье, тихонечко писать песни и продюсировать. Все в силе?
Да, но сроки растягиваются. Было бы классно. Потому что это физически очень сложно — непонятно, как вывозят другие артисты. Я спокойный человек, для любой коммуникации я должна приложить усилие, она не происходит естественно и легко. Поэтому хочется, чтобы это принесло плоды в плане медийности. Хочу стать признанным и любимым артистом, но долго так не выдержу. Медийность выкачивает все силы, однако артисты подсаживаются на нее, словно на наркотик, это дикий адреналин: организм постоянно его вырабатывает. Это и стимулирует, и изнашивает тебя. Хочу годам к пятидесяти быть в балансе. Чтобы у меня были талантливые ребята, и я им говорила: «У вас ничего не получится! Вы все бездари!» (Смеется.) На самом деле нет. Буду делиться накопленным опытом, писать песни. Мне как автору важнее, чтобы моя музыка шла в народ, нежели просто выступать.
Сейчас пишешь для кого-нибудь?
Раньше писала, сейчас — нет. Отказываюсь потихоньку. Либо за большие деньги — жалко отдавать, причем с каждым разом все жальче. Песни классные получаются, я бы сама их спела. Но пообещал — все: договор заключили, никуда не денешься. И я решила, что лучше вообще этого не делать, чтобы не страдать. Артисты сравнивают песни с детьми, и это правда. Они — твои маленькие «ребенки».
К слову, а на какой музыке ты росла?
На шансоне, что на гулянках родителей играл, — вот была моя музыка. (Смеется.) Ученые выяснили, что музыкальный вкус закладывается в 12−13 лет. Для меня это «Фабрика звезд», какие-то грустные песни из ВКонтакте типа: «Взгляни на небо, посмотри, как плывут облака». (Пропев, смеется.) Мы были в какой-то деревне, и брат поставил мне «Фактор-2». Еще слушала то, что нравилось моей маме. В доме не было пластинок The Beatles, к сожалению. А может, и к счастью, иначе я не была бы на одной волне со слушателями. Эта музыка была у меня в детстве, ее я понимаю. Никакую общепризнанную зарубежную группу я не чувствую так, как любую песню «Фабрики» или «Корней». Вот, что разрывало мое сердечко.
Как ножом по сердцу! Мы с тобой одного возраста, и все это — часть моего детства тоже.
Это сибирская, мне кажется, тема! «Ты что, рубашку носишь? А может, еще и The Beatles слушаешь?» — такое педалировалось в Белово за гаражами у пацанов. Опасно. (Смеется.)
Кстати, как ты сейчас говоришь: «файл» или «мультифора»?
«Файл» уже все! Меня просто продавили…
Уже «файл»… Понятно.
Ага, прогнулась под систему. А ты «мультифора»? Тебя кто-то понимает?!
Не сильно, но я настаиваю.
Ты им объясняешь «мультифора», они говорят: «Какая мультифора, ты вообще о чем?!» — «Ну вот этот ваш файлик пластиковый, елки-палки!» — и тогда до них доходит. А еще у нас капюшон назывался «башлык». Оказывается, это от татарского слова «баш» — голова. А в Москве все такие: «Что? Какой еще башлык?! Капюшон!»
Какие мультики смотрела в детстве? На чем росла?
Что-то типа «Барби», «Принцессы-лебедь» — все, что связано с принцессами. Возможно, это и повлияло на меня. В сказках про принцесс максимально неудачная история: принц выбирает любимую по туфельке или очаровывается ее красотой — он не живет с ней, не знает, какая она женщина, просто влюбляется в нее ни за что. И ты вырастаешь, думая: «Классно, в меня тоже какой-нибудь влюбится!» Так и происходит. Только он тоже, видимо, смотрел те же самые мультики и понял, какая у принцев модель поведения.
Да, истории принцесс не похожи на жизнь. Зато можно о таком кавалере написать песню.
Это вдохновляет, правда. Такие эмоции всегда питательны, но сублимировать их в творчество тоже надо уметь. Я одно время просто страдала. А когда поняла, что могу еще и писать, даже стала радоваться грусти: «О, хоть песенку напишу!» (Смеется.) И тогда становилось легче.
Следующий вопрос — серьезный. Если бы ты была пироженкой, то какой?
«Картошкой»! Или корзиночкой с клубникой, но скорее всего «картошкой». (Смеется.)
Ты признавалась, что обожаешь сладости и думаешь выучиться на кондитера. Все еще хочешь?
Мечтаю открыть кондитерскую — много артистов занимаются ресторанным бизнесом. Периодически наблюдаю, просматриваю видео о том, как правильно украшать изделия, изучаю нюансы кондитерского ремесла. Конечно, пока я просто наблюдатель, но мне нравится это. Меня восхищает приготовление сладкой пищи. Это красиво, всегда какие-то ягоды — здорово. И есть мне это нравится, очень!
На шоу «Кондитер» на «Пятнице!» не звали гостем?
Кстати, не звали. Вот это вопрос к ним! Приду к Ренату Агзамову со своим тортиком. (Смеется.) Скажет, что безе не хрустит, и все такое.
«Я не слышу хруста безе. Я так и знал, что безе там нету».
«Асия, я не слышу хруста безе!» (Смеется.) А я уже пишу грустную песню про него в отместку. (Смеется.)
С удовольствием бы послушала! Кстати, ты перфекционистка?
Раньше считала, что да, а сейчас — нет. Если бы я была перфекционисткой, у меня не вышло бы ни одной песни. В моем окружении есть люди, которые работают над треком по четыре года, и все равно его не выпускают. И ты задумываешься: «А оно стоит того?» Не знаю, что лучше — быть перфекционистом и не доводить дело до конца или быть легким человеком в этом плане, но выпускать все, что ты чувствуешь.
Последний вопрос: какие слова ты сказала бы восемнадцатилетней себе?
Настюха, чего ты дома сидишь? Иди туси! Потом будет куча работы, а ты сидишь в свои эти пузырики играешь, сериалы смотришь. Гуляй, влюбляйся, расставайся, радуйся жизни, набирайся опыта и вдохновения для песен! Потом такой возможности не будет. (Смеется.)
Олег: Вот нормальная заявочка!
Зато теперь у тебя есть концерты, невероятные поклонники и две прекрасных собаки!
Конечно, я и не жалею, но иногда думаю: «Блин, у меня была куча свободного времени, почему я не ходила с подружками в кино, не обошла все злачные места Москвы, а все время училась?» Мне нравится вспоминать странные истории из молодости и говорить: «Вот это мы, конечно, да… как мы вообще выжили?» И это классно, хочется, чтобы таких историй больше было. Хотела бы провести молодость более бурно, не только в учебе. Но уже ничего не поделаешь. Мой совет тем, кто сейчас молод: старайтесь не сидеть дома, веселитесь, отрывайтесь. Институтские годы — самое прекрасное время. Это действительно просто кайф!
У нас с тобой все впереди. Тебя вообще скоро в «Кондитер» позвать должны.
Ну, да, у меня еще есть шанс отличиться. (Смеется.)