В прошлом году огню предалась 23-метровая «Вавилонская башня» Екатерины Поляковой, которой, как призналась сама архитекторка, было жаль сжигать свою работу. Авторы же инсталляции этого года — студия «NOYD короткий метр» — готовы были поджечь свой объект в любую минуту. Ведь 19-метровая «Четвертая стена» и возводилась для того, чтобы оказаться разрушенной. По замыслу — это та самая преграда из пережитков прошлого, которую в преддверии весны нам всем стоит преодолеть, дабы увидеть просвет.
Просвет, кстати, не метафорический, а вполне себе настоящий. «NOYD короткий метр» зашила в две из четырех стен секрет — круглую заплатку, которая должна была сгореть первой и образовать в кубе «дырку» насквозь. Правда, не все пошло по плану — в дело вмешался ветер, из-за чего брешь можно было разглядеть только с одной стороны. В общем, просвета мы, может, и не увидели, но стену таки преодолели!
Эпичность сожжению придал не только ветер, но и перформанс Affirmātiō (тот самый «бал Сатаны») режиссера Юрия Квятковского и драматурга Михаила Дегтярева. Перед сожжением вокруг «Четвертой стены» прошла колонна огненосцев в славяно-футуристичных (термин мы сами выдумали, если что!) одеждах, пока на расставленных по периметру пьедесталах кружились девушки в горящих платьях. Поджигали их другие танцоры в костюмах не то настоящих, не то мифических животных, которые водили вокруг объекта хороводы, постепенно вытягивая из-за ограждений гостей парка.
И все это — под авторский саундтрек Михаила Арчанги, участника хип-хоп-трио «ВСИГМЕ» и «Копов в огне». Игравшую во время перформанса музыку ожидаешь услышать на техно-рейве, но никак не на масленичных гуляниях — а разница между первым и вторым, как оказалось, не такая уж и большая. Только вот танцевать под «бочку», уворачиваясь от летящих с огненной стены искр и ошметков горящего сена, гораздо круче, чем под ту же музыку тусоваться в каком-нибудь клубе на территории бывшего завода.
Квятковский, кстати, полгода назад ставил в Никола-Ленивце похожий перформанс на августовском фестивале Signal. Разве что полуголых танцоров тогда было больше (лето же!), как и, кхм, дьявольщины в их танцах.
И хотя все самое интересное происходило вечером, днем в Никола-Ленивце тоже было чем заняться. Например, есть блины. А еще стоять в очереди за блинами. Или участвовать в масленичных играх, чтобы выиграть блинкоины, которые затем можно было обменять на блины. В общем, блинов было очень много. Как и активностей вроде катания на ледянках, вязания венков и других мероприятий, которые особенно нравились детям.
Масленица в Никола-Ленивце одновременно спокойная и безумная. Хочешь — плети венки, ешь блины, пей чай и смотри на горящий арт-объект с самого безопасного и красивого ракурса. Хочешь — делай сальто в стог сена, пей местный ежевичный портвейн и танцуй в клубах дыма на самой опасной и ветреной стороне, бегая от сотрудников парка, которые не успевают отгонять приближающихся к огню людей. «Четвертая стена нас не остановит, нас не остановит ни одна», — поется в саундтреке Affirmātiō. Вот и не останавливает.