В профессиональной среде архивные находки нередко сравнивают с жемчугом: ценность очевидна; ловля требует сноровки, времени и определенных усилий; в первом попавшемся безымянном металлическом коробке с пленочной бобиной может и не случиться даже маленького открытия — было бы все так просто. Вплоть до последней пары лет главные «поисковые» достижения можно было увидеть на фестивале «Белые Столбы» — специализированной площадке для киноведов и синефилов на базе Госфильмофонда России.
В программе, впрочем, встречались не только актуальные реставрации классики и утерянные фрагменты/фильмы из собрания главного отечественного киноархива, но и то, чем могли с гордостью поделиться синематеки других стран. Бывает, что кусочки (или даже больше) фильмов разных кинематографий, датированных началом 20 века, мелькают в самых неочевидных географических точках (где более сотни лет назад, например, проходил их прокат) — богатая история копии, которая впервые за десятилетия добралась до большого экрана, ее только обрамляет.
Совсем недавно у «Белых Столбов» появился преемник — Московский фестиваль архивного кино (про прошлогоднюю программу которого мы тоже писали), открытый для всех. И если для киноведов большая часть находок — недостающие части общего контекстуального пазла, то для той аудитории, что знакомится с фильмами Пабста или Пудовкина впервые, — это интересный опыт, открывающий новую главу в истории кино. На этот раз кураторы фестиваля начертили карту непривычного и совсем незнакомого нам мира, границы которого знаменуют не только жирные пограничные линии на глобусе, но и разделение эпох.
Наиболее очевидное измерение травелогов можно увидеть в секции «Киноэкспедиции: путешествие по континентам», часовые сюжеты 20-30-х, позволяют передвигаться по планете не покидая просмотрового зала, и (как бы наивно это не звучало сейчас) в те годы такая возможность была действительно на вес золота. Для того чтобы почувствовать себя любознательным зрителем вековой давности, предусмотрено шесть сеансов: в гостях у каннибалов Южных морей, Восточная Африка; Тайга/Северный полюс; внутренняя Азия (от Пекина до Урумчи); Австралия/Советская Азия; и восхождение в горы Тянь-Шань.
Программа «Карта ветров» предлагает отправиться в путь вместе со стихией (для которой, как известно, не существует преград). Этот нематериальный образ предстает как благородный противник для тех, кто бросает вызов самой природе, или спутник, подгоняющий нерешительных персонажей идти вперед. Ветер сопровождает классиков. Гонит паруса героев фильма Майкла Пауэлла «Край света». Истязает снежной бурей путников в по сей день захватывающей дух картине Арнольда Фанка и Георга Вильгельма Пабста «Белый ад Пиц-Палю». Бродит по степи в бравурно пафосном «Потомке Чингисхана» Всеволода Пудовкина. Высекает искры, вынуждая томиться вместе моралиста и женщину свободных нравов в «Сэди Томпсон» Рауля Уолша (экранизации рассказа Сомерсета Моэма). И наконец встречает комету в апокалиптическом «Конце света» Абеля Ганса.
Более отчетливые маршруты предлагают секции «Киностолица: Ереван» и «Кино республик Средней Азии и Казахстана». В первом случае портрет города складывается из штрихов противоположных жанров и авторских взглядов. Печальный взгляд Фрунзика Мкртчяна венчает две лирические комедии программы («Айрик» и «Мужчины»). Музыка Арно Бабаджаняна прославила «Песню о первой любви», лидера советского проката конца 50-х. Реальность находит свое неореалистическое отражение в «Здесь, на этом перекрестке» — бытописании нескольких дней из жизни рабочих, которые стелят асфальт в свежевыстроенном, девственном районе Еревана. И более сложный, смотрящий скорее сквозь время, а не на городской ландшафт взгляд в «Хронике ереванских дней», фантасмагории вмещающей в себя сновидческое, прошлое и будущее — фильм будет показан с пленки, увидеть его — редкая возможность, в Сети он существует в виде мыльной, едва различимой копии. Средняя Азия же представлена диалогом работ из Узбекистана, Таджикистана, Казахстана, Киргизии и Туркмении второй половины 20 века.
Одна из наиболее любопытных секций фестиваля — «Белые одежды» — во всей полноте проецирует миф о советском супергерое, способном на поступок человеке на производстве, в разрезе сразу нескольких десятилетий. Особняком в программе стоят дебют выдающегося режиссера Ильи Авербаха «Степень риска» (про напряженный диалог хирурга и его тяжелобольного пациента) и «Утренний обход», один из лучших представителей советского «кино морального беспокойства».
Документальное и научно-популярное кино разделено сразу на четыре направления. «Социализм в животном мире» — исследование советской идеологии через призму наблюдательных зарисовок из жизни обитателей пустыни Каракумы, пчелиного улья и колонии чаек. Социум не противопоставляется дикой природе, а наоборот, представляется такой же системой поведенческих закономерностей. Отдельный сеанс — три фильма о научном противлении неизбежному («Мнимая смерть», «Механика головного мозга» и «Опыты по оживлению организма»). «Грезы Запада: ориентализм в кино» — взгляд на Восток и Африку через призму хроники и игровых интерпретаций («Багдадский вор», «Восточная сказка»). «Ленинградская студия документальных фильмов» — летопись развития особенной школы в советском неигровом кино. Экскурс в повседневность СССР и России последних 40 лет 20 века глазами больших авторов — Сокурова, Косаковского, Учителя, Литвякова и Обуховича. Отдельно отметим «Взгляните на лицо» Павла Когана — программную короткометражку всех киношкол мира (творчеству режиссера на фестивале отведен целый сеанс). И наконец, «Послевоенное научно-популярное: пространство эстетической свободы» — небезосновательный поиск эксперимента в советском научпопе.
Закроет фестиваль отреставрированное «Начало» Глеба Панфилова — бессмертный фильм советского классика, будто бы закрывший собой «оттепельные» 60-е. Об обретении самости и жертве во имя искусства (по сюжету главная героиня играет Жанну д’Арк) в обезоруживающе-трепетном исполнении актрисы Чуриковой. Словом, must-see.