XV век. Сказание о князе Михаиле (Александр Кузнецов), которого били, били — за характер, упрямство и несговорчивость — да не разбили.
Большая, нещадно отредактированная на монтажном столе кинематографическая проза. С возрастом приходит и терпение, потому, в отличии от второго «Боя с тенью» (того же режиссера Мегердичева), частота склеек «Пармы» все же позволяет понять, что происходит на экране. Глава про детство по-мальчишески (излишне) любопытного Михаила состоит из вводных, которые, в силу болезненной нетерпеливости рассказчика, практически лишены эмоциональных красок: отец, первая влюбленность, погром родного города от племенных вогулов, отрезвляющая русская зима. Дальше, по мере того, как войско князя крепнет, содержанием наполняется и фильм. Предмет исследования «Пармы» — природная дуальность: евразия, христианство и язычество, женское и ведьмовское начала — супруга героя Тиче (Елена Ербакова) — ламия, которая, поддавшись своему «дикому» началу, обращается в рысь. Сам Михаил — также сын двух частей света, идущий к соседям не с мечом, а с предложением дружбы. Помимо обязательного разговора о духовности (вполне удачного), «Парма» на протяжении полутора часов хронометража дает и зрелищ — увлекательную вязкую бойню в грязи, пыли и сугробах (все в разное время года). Впрочем, вся боевая суета по итогу меркнет перед вольтеровским выводом о том, что, забросив общественно-политические тревоги, пора бы возделывать сад — и не поспоришь.
[STAT_ART_2.5]
«Умереть за доллар» (Dead for a Dollar)
1897 год. Темнокожий дезертир Элайджа Джонс (Брэндон Скотт) увел у верного друга американской армии толстосума Мартина Кидда (Хэмиш Линклейтер) его супругу Рэйчел (Рэйчел Броснахэн). Наняв Макса Борлунда (Кристоф Вальц) — лучшего в Альбукерке охотника за головами, рассерженный муж ссылается на то, что похищение организовано ради наживы. Когда наемник добирается до парочки, он понимает, что Джонс — человек принципов (пусть и преступник), а его пленница бежала от брачного гнета. Но дело — есть дело, одна беда: местная земля принадлежит бандиту-самодуру Тиберио Варгасу (Бенджамин Брэтт) и так просто с нее не уйти.
В момент, когда модные голливудские режиссеры подвергают ревизии даже утренний выгул своей собаки, снять на старости лет (режиссеру Хиллу 80. — Прим. SRSLY) архаичный до пыли в костях фильм в «консервативном» жанре вестерна — вполне себе вызов. «Доллар» заканчивается посвящением Бадду Боттичеру, теневому классику песен Дикого Запада и, в общем, практически не отличается от его простоватых и умеренно увлекательных историй про месть, грязные деньги, гадких бандитов и отважных законников. Немножко повторяющий (меньше иронии, больше благородства) за самим собой времен «Джанго освобожденного» Кристоф Вальц играет в дуэльные гляделки с Уиллемом Дефо — героем одной из многочисленных побочных линий и по совместительству артистом, способным даже из чаепития сделать исповедальный перформанс. В кадре они встречаются трижды, и подобное противостояние «эго» — зрелище изысканного удовольствия.
Хилл, не поведя бровью, упрямо движется против песчаной бури, что драматургически, что художественно «Доллар» — плоть от плоти кино прошлого века. И то, что можно принять за признаки фильма категории B, — всего лишь попытки укротить прогресс цифровой съемки при старорежимной традиции построения мизансцены. Завсегдатаи салунов обращаются друг к другу не иначе как «ублюдок» и чуть что гарантируют вендетту. Борлунд цитирует поэта Марло. Бандиты расстреляны. Герои уходят в закат. Может, Хилл слишком часто попадает в молоко, но стреляет по мишеням он с завидной страстью.
[STAT_ART_2]
«Последний клиент» (Klienten)
Руководствуясь правилом «лучшее — значит дорогое», на прием к психологу для сытых элит — чек за сеанс составляет более полутора тысяч евро — Сюзанне Хартман (Синье Эгхольм Олсен) записывается некто Марк Зидениус (Антон Николай Йейле Эберг), неприметный и неприятный мужчина с брезгливым взглядом. Встреча не задается сразу: клиент талдычит про то, что хотел бы исчезнуть с лица земли, ругается на раздутый ценник и скептически смотрит на песочные часы — с последней песчинкой придется уйти. Вскоре становится очевидным, что Марк — герой сегодняшних новостей, неуловимый серийный убийца. Чтобы выиграть хотя бы полчаса, Сюзанна продолжает сеанс, не замечая, как пациент сам начинает ее лечить.
Студенческая антреприза, прикидывающаяся камерным евротриллером. Читая социопатические монологи, Эберг напоминает севшего на уши сноба из галереи современного искусства. Олсен только и делает, что морщится, изображая работу ума — в действительности актриса, очевидно, обеспокоена только тем, как бы поэффектнее зафиксировать себя в кожанном кресле психотерапевта. Режиссер Кларлунд рассеянно не проверил чеховские ружья, потому на месте кульминационной канонады — жалкие дымовые вспышки. В окне стеклянной коробки напротив имитирует деятельность карманный бизнесмен, Сюзанна с надеждой посматривает в его сторону (авось заметит подвох и спасет), но эта линия так ничем и не закончится. Психотерапевт перестанет отвлекаться, заслушавшись Марка — также и Кларлунд, отвлекаясь на очередной твист (конечно, шокирующий) не замечает, что его персонажи несут эталонную ахинею, подсмотренную в дневнике дединсайд-подростка. Некоторые люди не достойны жить в этом мире. Нельзя никого исправить — не заслужили. Если человек убил, кто виноват: он или его травма? За сеанс такой поп-психологии уж точно можно потребовать вернуть деньги.
[STAT_ART_0.5]