Вы писали у себя инстаграме*, что в свое время вели блокноты. Какие аффирмации в них сейчас? Еще в 2019 году вы мечтали писать музыку для подкастов. Получается, все сбылось довольно быстро?
Блокноты я подзабросила. Что такое аффирмации — не знаю, однако мечта работать композитором была у меня с детства. Так что я долго шла к ее реализации. Но знакомство с Ликой Кремер и работа в студии «Либо/Либо» кардинально изменили мою жизнь. Я рада, что сейчас могу посвятить все свое время музыке и звуку. Мне очень повезло, и я просто обожаю свою работу.
В чем особенность композиторской работы для подкастов? Ну и вообще джинглов.
Если говорить про джинглы, то это не просто какой-то «трямс» в начале подкаста. Это аудиологотип проекта. Фактически, создавая джингл для подкаста, я работаю над его фирменным стилем. Тут можно провести параллель с дизайном: я ищу уникальное звучание для проекта, стремлюсь с помощью звука подчеркнуть характер материала, настроение, подсветить тему, задать темп повествования. То есть формирую звуковую идентичность подкаста. В идеальном случае такой джингл нельзя взять и переставить в другой проект, потому что в нем обязательно будут какие-то смысловые якоря. И, конечно, это должна быть запоминающаяся музыка. Чтобы ты буквально пару раз послушал, и главная тема прочно застряла у тебя в голове.
Особенность композиторской работы в подкастах во многом похожа на работу в театре. Ты так же работаешь с текстом, пытаешься удержать внимание слушателя разными режиссерскими решениями. Тут — надо сделать звуковой акцент, тут — чтобы сердечко защемило, здесь — тишина, пауза, дальше — важная мысль, а тут нужно быть незаметным. Но, в отличие от театра, здесь максимально сжатые сроки. Разница примерно как издавать печатный журнал, который выходит раз в три месяца, или работать в информационном агентстве, где новости появляются каждую минуту.
Как вы стали сотрудничать с «Либо/Либо»?В какой момент вас подключили к производству подкаста о Харбине?
В качестве тестового задания мне дали написать джингл для подкаста «Поэпизодный план». И дальше началось очень интенсивное сотрудничество, которое продолжается уже третий год. Самым первым моим проектом в студии был подкаст «Золотой маски» про театр — «Как посмотреть», я ездила в разные театры с рекордером, записывала, как монтируют декорации и идут репетиции, брала интервью. Но больше всего мне запомнилось, как мы вместе с Лизой Каменской ходили на бейби-спектакль «Театр на ладошке. Осень».
Еще был проект «Хроники еды» с «Кухней на районе»: у меня была идея сделать иммерсивное гастрономическое путешествие с шипением масла, звуками кофейной машины и историческими хрониками. Сейчас я работаю над нашим самым амбициозным проектом — первым англоязычным подкастом Control Shift, который мы делаем вместе с дизайн-агентством Humble Team, и, собственно, историческим подкастом про Харбин, придуманным Семеном Шешениным.
Для создания подкаста ваши коллеги перелопатили гору информации. Как вы готовились к «Харбину», что изучали? Звучат ли там переработанные мелодии или оригинальные треки? Какие инструменты были задействованы?
Семен Шешенин пришел ко мне с конкретным запросом и референсами. Поэтому моя задача заключалась в том, чтобы попытаться соединить все его хотелки в одном продукте: напористый саунд, что-то между индастриалом и хип-хопом, культурные отсылки (Россия — Китай). И в качестве звукового якоря Семен просил использовать звуки викторолы (кабинетный граммофон. — Прим. SRSLY), которую одна русская семья привезла из Харбина. Сейчас она является экспонатом музея «Мемориала»* (признан иноагентом на территории РФ. — Прим. SRSLY).
После нескольких драфтов я предложила вариацию одной знаменитой народной русской мелодии, но я специально не буду ее называть, чтобы она осталась загадкой. Кстати, мои коллеги разгадывали ее примерно два месяца. Половину композиции эта мелодия звучит довольно иронично под хип-хоп-бит, а потом развивается в тревожную эпичную оркестровку — таким образом я хотела подчеркнуть характер подкаста. Местами он пробивает до слез, но есть в нем и искрометные шутки, для которых Семен очень точно находит место.
Вы записывали саундтрек к «Харбину» также в собственной студии?
Над «Харбином» я работала преимущественно в студии «Либо/Либо» по ночам. (Улыбается.) Так сложилось.
В своем профайле вы говорите, что all the world is my studio. Как вы к этому пришли, что можете работать в любом месте и при любом шуме?
Я пришла к этому после многолетней работы в театре, когда нужно быстро что-то докручивать в реал-тайме на площадке. А еще эта идея, которую Антон Маскелиаде продвигает на своих курсах. На самом деле есть огромный психологический барьер в том, чтобы начать писать стихи, или рисовать, или делать музыку. Но творчество требует такой же дисциплины и усердия как спорт. Ведь не обязательно покупать красивые лосины, чтобы начать тренироваться. Вот и в музыке такая же история: на каком-то этапе можно спокойно обойтись без дорогих синтезаторов, микрофонов и прочих штук, важно успеть зафиксировать идею — муза не будет ждать. И это можно делать подручными средствами где угодно. А еще мне просто иногда надоедает сидеть в квартире и хочется сменить обстановку. Меня вдохновляет смена пространства, обожаю работать в самолетах и поездах.
Учились ли вы вокалу? Где, как, с кем занимались?
Брала буквально пару уроков, но серьезно никогда не занималась. Просто слушала записи других вокалистов и пыталась повторять, а также записывала свое пение, слушала, очень много импровизировала.
Вы пишете музыку для себя, участвуете в импровизационных коллаборациях, создаете звуковое оформление для выставок, фильмов, спектаклей и работаете над арт-проектами. Как вас на все хватает? Не боитесь распылиться? На чем хотели бы сосредоточиться?
Когда занимаешься любимым делом, то время пролетает незаметно. Работа так захватывает, что иногда не можешь остановиться, пока не доведешь до определенного этапа. Я люблю, когда проектов много, когда жизнь очень насыщенная. Наоборот, пробуя разное, я обогащаю свой профессиональный багаж. И опыт работы в выставочном пространстве помогает при постановке в театре, работа в театре помогает в дизайне подкастов. Инженерный подход иногда очень нужен в работе над медиа-артом. Я принципиально не хочу выбирать что-то одно.
Когда вы начали заниматься перформансами? Когда почувствовали себя в них уверенно? Вы сами в них участвуете или там только ваша музыкальная рука?
С 2017 года я сотрудничаю с хореографами Алексеем Нарутто и Ольгой Тимошенко. За это время мы выпустили четыре совместные работы, включая «Тоннель памяти голодного лиса» и «Рыбы выбирают лед». Сейчас завершаем пятую при поддержке фестиваля Context. Diana Vishneva. Ее премьера состоится 13 и 14 сентября в ДК «Рассвет» как часть арт-ярмарки Cosmoscow. Это танцевальные перформансы, для которых я написала музыку и просто исполняю ее живьем. Несмотря на то, что я не участвую в постановках как перформер, в спектакле «Тоннель памяти голодного лиса» я читаю медиапоэзию Андрея Черкасова.
Нужна ли наслушанность классикой для музыканта? В духе «это база».
Мне кажется, что сейчас важен широкий кругозор. Не стоит зацикливаться на чем-то одном. И потом… что считать классикой?
Есть ли какое-то музыкальное guilty pleasure?
Группа «Агата Кристи», песня «КиШа» «Сапоги мертвеца».
Проект Kira Lao получил в свое время несколько музыкальных премий. Они имеют для вас какое-то значение?
Да, это было важно на старте. Сейчас думаю, что тоже им обрадуюсь. Та музыка, которой я занимаюсь, еще не институализирована в России, и поэтому в некоторых ситуациях те или иные награды выступают в роли «знака качества» для аудитории, заказчиков. Надеюсь, эти правила игры со временем изменятся.
Для каких книг делали саунд-дизайн? По какому принципу вы их отбираете? Приходилось ли читать сами произведения или достаточно было саммари и синопсиса?
Это все работа на заказ. Приходит заказчик и говорит: «Есть такая книга, будешь делать звук?» Так что я не занимаюсь отбором литературы. Это очень дорогой продакшен, начиная от очистки прав на текст до записи голоса актера или актрисы. Я на этих проектах отвечала только за саунд-дизайн и его концепцию.
Весной 2021 года я начала сотрудничать с Bookmate в качестве звукорежиссера и саунд-дизайнера. Летом сервис запустил несколько аудиосериалов, и я занималась их оформлением вместе с моими партнерами Михаилом Мясоедовым и Иваном Прокофьевым. Мы сделали пять сериалов, например, в «Коже» Евгении Некрасовой, весь дизайн был построен вокруг песни «АИГЕЛ». В сериале «Пионер» мы сонифицировали данные советских спутников, в «Веле» писали эпичный саундтрек, а «Бабара» делали вместе со студией «Либо/Либо» для Сберзвука. «Тео — театральный капитан» читал Юра Сапрыкин, эта вещь выходила в рамках проекта «Сперва роди. Книжки».
Вы очень dedicated родным краям, местам, где вы выросли. Не планируете ли со временем вернуться туда?
Я уже с зимы живу на два города. В Москву приезжаю, если есть какие-то проекты, требующие личного присутствия. Например, выпуск спектаклей.
В чем черпаете ресурс, помимо созерцания природы и велопрогулок?
Летом 2022 года я увлеклась плаванием на каяке. И оказалось, что это очень переключает. От моего офиса в Великом Новгороде до реки Волхов — пятнадцать минут. Люблю смену обстановки, поэтому стараюсь путешествовать. Велопрогулки тоже люблю, но сейчас реже получается. Да и по Новгороду я больше люблю ходить пешком, гулять в парках. Очень вдохновляет обучение и общение с коллегами. Другая музыка, особенно искусно сделанная.
В Новгороде вам комфортнее? Спокойнее?
В Новгороде я успеваю продуктивно поработать и отдохнуть, в Москве у меня получается только работать. Как бы я ни любила этот город, все таки расстояния тут другие, и при всех стараниях у меня не получается организовать свою жизнь внутри какого-то одного района.
Тут из одного конца города в другой даже с учетом самых больших пробок всего 20–25 минут на машине. Когда выдается свободное время (а это всегда непредсказуемо), я иду к реке и катаюсь по пути «из варяг в греки».
В Москве можно бесконечно договариваться о встрече, но так и не увидеться. В Новгороде, если мне хочется пообщаться, я просто выхожу в определенное время к Кремлю и обязательно встречаю кого-нибудь знакомого, и у нас завязывается беседа. Или иду в кофейню «Монокль», и там тоже обязательно будет кто-то знакомый. И, конечно, я очень рада, что теперь благодаря удаленной работе могу больше времени проводить с семьей.
Планируете ли записывать альбомы дальше, уже сольно?
У меня есть сольный альбом: Kira Lao — «Тревожный опыт».
Будут ли еще? Вам нравится работать в группе, с командой или все же единолично?
В каждом формате есть и плюсы и минусы. Но если так задумываться, то единоличного творчества не существует. Потому что ты всегда опираешься на чужой опыт и результат труда других людей, будь то программа Ableton или даже фортепиано. И, конечно, это множество бытовых благ, которые создают условия для работы, — от электричества до еды в супермаркете. Даже если я просто буду петь в лесу, то через мои песни будет просвечивать культурный код, который я усвоила.
Где вы SMM-менеджерили? Как долго?
Я начинала работать SMM-щиком в 2011 году в агентстве «РИА Новости». Потом был долгий перерыв. И с 2015 по 2019-й я вела соцсети компании «Ватра Керамика». Плюс писала разные статьи про плитку на Houzz.
А как плитка вошла в вашу жизнь? Откуда к ней интерес? Как он проявляется в быту?
Это было случайно. Я поступила в Школу Родченко и искала работу со свободным графиком. Разместила объявление в фейсбуке*, и Петр Отоцкий (тогда коммерческий директор фирмы) позвал меня на собеседование. Многие знают Петю в музыкальной тусовке как авангардного барабанщика, который записывается с группой «Ленина Пакет», играет импровизационные концерты. Он очень многогранная личность — кандидат наук, математик. И это очень большая удача, что мы встретились. Мне было интересно работать с таким руководителем. Мы до сих пор дарим друг другу разные декоративные плитки. Он пробудил у меня интерес и любовь к дизайну интерьеров, керамике — это же отдельное искусство. И эту идею мы старались транслировать через наши соцсети.
Знаете же знаменитое панно «Лица мира» на Белорусской? Это азулежу фабрика из Лиссабона подарила Москве на 850-летие. Так вот, к нам приезжали сотрудники этой фабрики и рассказывали о том, как они делают паблик-арт Португалии.