Норвежский режиссер Андре Овредал чувствует себя комфортно лишь в мире сверхъестественного. Народная любовь пришла к нему после выхода хоррора «Охотники на троллей» (2010), который Гильермо дель Торо в 2016 году превратил в многосерийный мультфильм. «Аутопсия Джейн Доу» (в русском прокате именуемся также «Демон внутри») открыла перед мировым зрителем новые бездны ужаса, а прошлогодний фильм «Страшные истории для рассказа в темноте», тоже весьма успешно спродюсированный дель Торо, доказал, что Овредал — не только одаренный, но и кассовый режиссер. В его очередном фильме, «Бог грома», который выходит в онлайн-кинотеатрах 2 июня, соединились скандинавский героический эпос и пронзительная человеческая история: ранимый cупергерой в исполнении Ната Вулфа не способен контролировать собственные сверхспособности, а его божественная природа оказывается проклятием. Режиссер и сценарист картины Андре Овредал рассказал SRSLY о рождении новой легенды.
«Бог грома» полон тайн: загадочно происхождение главного героя, его темная предыстория, цель его поисков… Но в ваших фильмах «Аутопсия Джейн Доу» и «Охотники на троллей» тоже много этой недосказанности. Это ваш творческий метод?
Совершенно верно. Если посмотреть, то каждый мой фильм — это история решения загадок. Я вообще люблю, когда картина основана на поиске, проникновении в тайну — это чудесный сюжетный мотив, который определяет действие и завораживает зрителя. Как в фильме «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега»: герои стремятся узнать, что же находится внутри ковчега, а в «Парке Юрского периода» — исследуют таинственный мир динозавров.
«Бог грома», как и «Охотники на троллей», основан на нордической мифологии. Вы возвращаетесь к ней, потому что она недостаточно представлена или искажена в современной культуре?
Да, я считаю, что наша мифология, наши истории о троллях и богах могут быть показаны со скандинавской перспективы. Эти образы появляются в кинематографе — например, в продукции Marvel, но я хотел показать, что наша мифология более глубокая и серьезная. На самом деле, когда я задумывал этот фильм, я представлял его, как если бы Терренс Малик решил снять кино о супергерое.
В последнем фильме Малика «Тайная жизнь» герой гибнет во имя своей веры, не в силах примирить ее и действительность. В вашем «Боге грома» у героя схожий конфликт. И у вас обоих такое обстоятельное, погружающее повествование.
Да, я рад, что вы это заметили. Возможно, моя затея удалась.
В марвеловском фильме «Тор» бог Тор тоже влюбляется в земную девушку в исполнении Натали Портман. Вы чувствуете, что скандинавские боги становятся жертвами культурной апроприации?
Я скорее рад, что эти истории, которым больше тысячи лет, снова и снова оживают, — будь то голливудские блокбастеры или документальные фильмы о древних германцах. «Охотники на троллей» стал неожиданно популярен на Западе, он понравился всем на фестивале «Санденс», дети сильно полюбили фильм. Эти сказочные герои бессмертны — интерес к ним не утихает.
А как вы сами полюбили эти истории? Вам их в детстве читали на ночь?
Да, мне их читали. Я еще читал сборники норвежских сказок, который составили Йорген Му и Петер Кристен Асбьернсен. С богами все немного сложнее, о них повествуют скандинавские саги. Но я считаю, что не следует слишком погружаться в детали мифологии при создании сценария: в фильме появится чересчур много подробностей, непонятных большинству зрителей, и ты рискуешь потерять с ними контакт.
Так или иначе, общеизвестно, что боги в язычестве олицетворяют определенные силы природы. Ваш богоподобный герой и его конфликт с людьми — это метафора того, что происходит с природой?
(Смеется.) Мне никогда не приходило в голову это прочтение, но мне нравится. Да, разгневанная природа, которая мстит человечеству! Это интересно!
Еще в вашем фильме ясный намек на конфликт героя с организованной религией. Когда вы писали сценарий, вы вкладывали этот смысл?
Я считаю, что организованная религия имеет некоторые заслуги, но она же и источник зла. Я не испытываю к ней симпатии, и да, это можно считать моим политическим заявлением.
Помимо упомянутых вами приключенческих фильмов Спилберга и философских картин Малика, какие еще жанры на вас повлияли?
Есть такой термин, уже устоявшийся в кино и на телевидении, — scandinoir. Это мрачные, атмосферные триллеры, которые отражают дух наших мест, наших народов. Я думаю, что и русский дух тоже имеет с нашим много общего — я не раз посещал Россию и пришел к выводу, что и норвежцы и русские имеют похожую ментальность: мы очень почвенные, мы близки к земле.
И вы сняли скандинуар-фэнтези? У вас имеются все элементы: типичный норвежский городок, загадочные смерти, тягучее повествование…
Да, думаю, вы правы. Получился скандинуар с элементами сверхъественного.
Развязка «Бога грома» открытая и похожа на пролог к еще одному фильму. Вы планируете сиквел?
Да, абсолютно! Это большая-большая завязка для новой истории — для «Бога грома — 2».
Так мы на пороге эпической франшизы?
Я бы очень хотел, это было бы чудесно!
Супер! Кстати, вы знаете, что от имени молота Тора — Мьолльнир — происходит русское слово «молния»?
(Смеется.) Вот это да, я не знал! Фантастика!