Что представлял собой испанский шоу-бизнес в 2009 году, когда Dvicio только начинали свою карьеру? С кем вам нужно было конкурировать?
Если говорить о том, кто был популярен тогда в Испании, то, наверное, можно назвать Алехандро Санса, Пабло Альборана, группу El Canto del Loco. Кстати, о последних: они и многие группы из тех, с кем нам тогда приходилось конкурировать, уже распались. А мы живы. Но все произошло небыстро. До того, как нас стали узнавать, мы уже играли на сцене три или четыре года. Репетировали дома, выступали в пабах — в основном это были каверы. Потом у нас появились три или четыре собственных песни. И стало ясно: наша группа может быть для нас чем-то больше, чем хобби. В общем, когда песен стало 10, то есть набралось на целый альбом, мы поехали в Мексику на гастроли.
Вы обижаетесь, когда вас называют бойз-бендом?
Пусть будет просто «группа». Понимаете, мы все играем на музыкальных инструментах. А в бойз-бенде нужно петь и танцевать. У нас с этим проблемы. Мы лучше поиграем.
Вы сказали, многие группы, рядом с которыми вы начинали, уже распались. От себя добавлю: это неизбежно происходит со всеми коллективами, которые называют бойз-бендами. Кажется, ни одна из них не дожила до сегодняшнего дня в первоначальном составе. Что держит вас вместе?
Общая мечта. Мы все любим музыку и делимся этой страстью со слушателями. И еще все же дружба.
Никто из вас даже не выпустил за все эти годы сольный альбом.
Я делал кое-что вне бренда Dvicio, но кто-то из ребят помогал мне. Все равно это каким-то образом было связано с группой.
Думаю, у аудитории за пределами Испании есть определенные клише относительно испанской музыки. Как вы думаете, в чем «уникальное предложение» Dvicio и вписывается ли оно в эти клише?
У меня есть предположения относительно того, что сработало именно для России. Мне кажется, все началось с клипа на песню Enamorate (en el Coche), у него сейчас больше 71 млн просмотров. Там все действие происходит в автомобиле, а я пою за рулем. Это видео стало вирусным в фейсбуке по всему миру, от Таиланда до России. Многие говорили мне, что именно после этого клипа решили познакомиться с нашей музыкой. Когда мы поняли, что Enamorate (en el Coche) так популярна, то постарались использовать это и продвигать другие наши песни.
Удивительно, что сработала именно эта песня, а не Paraiso — ваш самый большой хит. Часто бывает, что хиты появляются случайно и музыканты не делают ставку на песни, которые в итоге приносят им успех. Как было с Paraiso?
Я показал ребятам Paraiso во время студийной сессии, когда мне было 18 или 19 лет. А начал ее писать в 13 или 14, долго сомневался, стоит ли выносить ее на суд группы. Стараюсь не показывать парням то, в чем не уверен. Спел эту песню, и им сразу понравилось. Причем понравилось и нашему продюсеру, и лейблу. Пожалуй, это был первый случай, когда мы сразу поняли: у нас есть хит, не было сомнений в том, ставить песню в первый альбом Dvicio или нет.
Я обнаружил группу фанатов Dvicio ВКонтакте в 2016 году. Собственно, так о вас и узнал. А что вы знаете о них?
Думаю, все началось с того, что нам стали поступать сообщения из России в фейсбуке и инстаграме. Мы кое-как переводили их через гугл-переводчик. А два года назад на нас вышли российские промоутеры с предложением провести концерт. Но ждать пришлось долго — из-за пандемии, конечно. Еще у меня завязалась переписка с русской певицей по имени Нюша. Мы, можно сказать, обменивались челленджами. Она писала мне: «Спой эту песню по-русски!» Я отвечал: «А ты вот эту — по-испански!» Помимо всего прочего, это помогало нам обоим учить иностранный язык.
Концерт в Москве — ваш первый шаг на российском рынке. Как у вас обычно происходит освоение новых территорий — Америки, Азии?
Это очень странные ощущения: нужно все начинать с начала, как будто раньше ничего и не было в твоей карьере. Зал, выбранный для нашего первого российского концерта, достаточно большой для дебюта. Бывало, в новых местах мы начинали с обычных клубов, несмотря на то, что в Испании у нас все было уже в порядке со стадионами. Так что привыкли не ждать чего-то сверхъестественного.
У нас есть друзья в Аргентине — группа, которая на родине собирает стадионы. Так вот, в Испании они играют в клубах на 50 человек, и это нормально. Если говорить об Америке, то нас, конечно, лучше знают в странах Латинской Америки — в Аргентине, Мексике, Колумбии. В США не так хорошо, хотя у нас было гастрольное турне по обоим побережьям: проехали по большим городам, зафиксировали связь с испаноязычными диаспорами.
Надеюсь, мы сможем стать своими и в России. Три или четыре «базовых» территории — это то, что нам нужно. И уже оттуда можно делать вылазки в другие страны.
Насколько я знаю, Dvicio никогда не участвовали в «Евровидении».
(Смеется.) Нет такого интервью в России, в котором нас бы не спросили о «Евровидении». Мы понятия не имели, что этот конкурс так важен для вас! В Испании все по-другому. Там он не играет большой роли в маркетинге. «Евровидение» — не наша история. Может быть, всего пару раз на нас выходили с вопросом: «Вам не было бы интересно принять участие?» Мы каждый раз отвечали: «Нет».
А что насчет «Голоса» и прочих конкурсов талантов?
Может быть, в следующем году что-то такое произойдет. Кажется, нам предлагают быть судьями или чем-то в этом роде. В этом есть определенный смысл. Если ты судья или наставник, тебя постоянно показывают, играют твои песни. Посмотрим.
Я тут пересмотрел ваше видео Epiphany, и там есть моменты, совершенно определенно сделанные для того, чтобы их повторяли в тиктоке. Берете на вооружение актуальные приемы промо?
Не соглашусь с вами. Мы очень плохие танцоры, так что для тиктока скорее антиобразец. Чтобы танцевать в этом клипе, нам пришлось два или три дня провести на уроках с хореографом. Сначала появился клип, а уже потом мы подумали: «Наверное, это может работать в тиктоке или инстаграме». А не наоборот.
Вы на сцене больше 10 лет. Альбом Impulso (2020), который вы представляете в нынешнем турне, и новые песни, запланированные на апрель, — это некий новый горизонт? Или вы придерживаетесь форм, найденных в течение карьеры?
Для нас важен индивидуальный почерк Dvicio, который очень хорошо распознает наша публика. Сейчас на концертах мы исполняем совсем новые песни, и я вижу, что аудитория рада определять их как наш уникальный стиль. Мы не уводим поклонников в сторону и, надеюсь, не разочаровываем.
Конечно, на протяжении этих лет был риск потерять что-то важное, осваивая новые рынки. Даже рынок Латинской Америки требовал адаптации к местному звучанию. Но мы всегда задавали себе вопрос: «Что нам по-настоящему нравится?»
Мой последний вопрос вообще не касается музыки.
Хорошо.
Я огромный фанат сериала «Бумажный дом». И пока его показывали, появился еще один испанский фильм, где грабители нападали на государственное финансовое учреждение, — «Гениальное ограбление». Объясните, почему испанцы так любят, когда в фильмах грабят их государство, а не частные банки? Что это говорит о вашем национальном характере?
Понимаете, у испанских частных банков нет столько денег (Смеется.) Знаете, что я вам скажу про «Бумажный дом»? Первый сезон показывали в Испании по общественному телевидению. По четвергам, бесплатно. И его никто не смотрел. Они не собирались снимать дальше. Успех пришел, когда сериал купил Netflix. Нет пророка в своем отечестве.