«Не смотрите наверх» (Don't Look Up)
Через шесть месяцев (и две недели) на Землю рухнет комета. Прогнозы неутешительны: планета столкновения не переживет. Аспирантка Кейт Дибиаски (Дженнифер Лоуренс) и ее научный руководитель Рэндалл Минди (Леонардо ДиКаприо), совершив открытие, встречают бюрократический отпор. О грядущем конце света никто и слушать не хочет (зачем впускать в свою жизнь негатив). Президент (Мэрил Стрип) печется о переизбрании на второй срок. Ведущие утреннего шоу (Тайлер Перри и Кейт Бланшетт) откровенно насмехаются над робким Минди и истеричной Дибиаски. Телезрители значения угрозе не придают и делают мемы.
Когда хотел сделать голливудский ремейк «Меланхолии», а получился «Марс атакует!». Без Уилла Феррелла фильмы Адама МакКея не слишком смешные: сатира в его исполнении по старой доброй традиции («Власть», «Игра на понижение»), напоминает капающий с клыков яд. Каждому по способности: миллионерам — крах капитализма, завсегдатаям Белого дома — вотум недоверия. МакКей хочет казаться храбрым в своей риторике, но вновь идет на компромисс. Клеймить старика Чейни (также «Власть») легко, когда у того не осталось ни влияния, ни здоровья. Выставить идиотом президента, ссылаясь поочередно то на Хиллари Клинтон, то на Дональда Трампа, — еще проще (их время, в общем-то, прошло). Республиканцы — грубые консерваторы, но за отчизну готовы и умереть. Демократы пусть и озабочены количеством подписчиков в своих социальных сетях, но тоже ребята славные. В «Не смотрите наверх» почти все хорошие (в глубине души), а те, кто похуже, просто глупы (и в трудный час предпочитают молиться за мебель). Чтобы продраться к постулатам экологического манифеста (в финале), придется вытерпеть двухчасовой капустник по лекалам карикатур и заметок журнала Mad. Стоило ли это стараний ДиКаприо (единственный, кто всерьез играет на полутонах)? От десятиминутной социальной рекламы (да даже от короткометражного скетча) проку было бы больше.
Где посмотреть: Netflix
[STAT_ART_1.5]
«В роли Рикардо» (Being the Ricardos)
«Красные» в городе. Звезда сериала «Я люблю Люси» Люсиль Болл (Николь Кидман) состояла в компартии? Сенсация! Сенсация! «Охота на ведьм» в самом разгаре, черные списки пополняются (и не предполагают права на реабилитацию). Одной заметки в печатной прессе достаточно, чтобы толпы зрителей возненавидели даже самую любимую актрису. Люсиль вместе со своим супругом Дези Арназом (Хавьер Бардем) стараются не подавать вида, проблем и без этого хватает. Скетчи пишутся скверные, сценарии новых серий так и хочется забраковать, второстепенные актеры только и делают, что ворчат. Тучи сгущаются, но съемки так просто не остановить. Люси сильная, она со всем справится.
Деньги стримингов вскружили голову. Когда режиссер Аарон Соркин не ограничен в свободах, жди беды. «В роли Рикардо» — 100% концентрат: что ни фраза, то афоризм, что ни монолог, то объединяющая нацию речь. Контент сугубо для фанатов «Зеленого крыла» или «Новостей». Соркин-режиссер не сдерживает Соркина-сценариста: кто бы ни появился в кадре — каждый говорит с одной и той же разоблачающей интонацией. Люси старается сделать мир чуточку лучше на примере собственного шоу: подправить сцену, что-то переснять, попросить авторов переписать шутки. Соркин несет добро, желая «глаголом жечь сердца людей», потому высказывается обо всем и сразу. «Золотое» для Голливуда время — на деле червивое яблоко. Клеймо «красной угрозы» на хорошем человеке — это приговор? Давайте поговорим об этом!
«Я люблю Люси» как культурный феномен — неинтересно, эпоха — другое дело. Классический байопик Соркин обрамляет интервью с постаревшими очевидцами событий (всех, естественно, играют актеры). Этот прием возводит «В роли Рикардо» в пародию на любое допотопное шоу-реконструкцию с телеканала National Geographic. Для критики «охоты на ведьм» и разговора о маккартизме наших дней Соркин слишком мягок: его интересует не механизм (страшного) общественного суда, а то, что самых храбрых из нас такая угроза не тронет, обойдет стороной. «Богом из машины» здесь выступает Эдгар Гувер, человек объективно вредный. Люсиль в этой концепции кажется самодостаточной личностью, но настоящим поступком в фильме позиционируется нежелание прощать супружеское предательство. Как-то не комплиментарно для сильной героини, решающей глобальные проблемы с помощью скромного ситкома. «В роли Рикардо» полон равнодушия что к Болл, что к Арназу (оба напоминают скорее фигуры из музея мадам Тюссо). Люси любят все, кроме Аарона Соркина.
Где посмотреть: Amazon Prime Video
[STAT_ART_1]Графический дизайнер (и большой художник) Кэмерон (Махершала Али) долго боролся со смертельной болезнью, но проиграл. Приступы случаются все чаще, и единственная возможность прятать их от собственной семьи — везение упасть в обморок поздней ночью, пока родные спят. Контролировать тело с каждым днем сложнее, но у Кэмерона есть план отступления: некая лаборатория предлагает инновационный метод — перенос человеческого сознания в генетически усовершенствованного (никаких болезней) клона. Мудрый доктор (Гленн Клоуз) советует отпустить ситуацию: технология пока не давала сбоев. Кэмерон колеблется. Первое знакомство со своей точной копией только прибавляет сомнений.
Полнометражный дебют ирландца Бенджамина Клири (обладатель премии «Оскар» за лучшую короткометражку) при внешнем соответствии жанру — нарочито неправильный сай-фай. Я — не я: Кэмерон воспринимает собственное «отражение» угрозой для семьи и самого себя, подозревая не то восстание машин, не то фабричный дефект собственной копии (ничего из этого вслух не проговаривается, но читается). Клири обозначает в этом противостоянии (человек vs клон) ключевые коды прозы Ричарда Мэтисона, Филиппа К. Дика (впрочем, режиссер явно предпочитает «Бегущего по лезвию» Ридли Скотта), Айзека Азимова и решает этот конфликт не развивать. Подтексты транслирует сам зритель, наученный десятилетиями научно-фантастических зрелищ.
Пространные рассуждения о проблеме «подмены» с морально-этических позиций (должны ли близкие знать правду) пусть и упоминаются, но едва ли волнуют режиссера. Человек слабый, угасающий противится более сильному. Кэмерон поддается импульсу исповедаться перед семьей, но движет им эгоизм — нежелание «сдавать личность» без боя, признав собственную немощь. Недалекое будущее глазами Клири словно лишено любых других тревог, кроме смерти. Без прочих драм и проблем утрата особенно невыносима. Речь героев «Песни» замедлена, движения плавны — им незачем суетиться. Режиссер излишне увлечен рождением музыки из хаоса памяти (секундные флешбэки, рассказывающие историю жизни Кэмерона, — закономерная амбиция для автора короткометражного кино), но не ошибается в главном — в выборе тех, кто способен бесшовно выразить боль и принятие (Али, Клоуз). Во взгляде гениального оператора Такаянаги («Мой парень — псих», «Недруги», «Тихий омут») лес живет и дышит, вынуждая невольно задерживать на нем взгляд (мало ли откроется сакральное знание). Это именно то, что успокаивает и возвышает «Песнь».
Где посмотреть: Apple TV+
[STAT_ART_2.5]1985 год. Тони Тауэрс (Майкл Шин) — по всем приметам человек успешный (расточительный, щеголеватый, с портретом на каждой визитке). Со своей невестой Сью (Натали Эммануэль) он направляется на поезде в Ноттингем. В пути к ним должен присоединиться брат главного героя (Кэри Элвес) с супругой. Все по разным причинам взволнованны. Сью впервые знакомится с семьей возлюбленного, Тони с братом давно на ножах. Остановки сменяют друг друга, разговор не клеится. Когда Тони уходит за шампанским в вагон-ресторан, он замечает, что подурнел и постарел (лет так на 15). Правила таковы: будущее меняется (причем на глазах, достаточно выйти в тамбур), если сказать пару ласковых (или неловких) слов своим близким. Но даже в безоблачной альтернативной вселенной Тони чего-то отчаянно не хватает (то бизнес зачах, то в семье проблемы), как реальность ни меняй. Конечная приближается, а абсолютное счастье — нет.
Десять сцепленных между собой вагонов — такое оно, одиночество, когда твой мир сжался до размеров ноттингемского экспресса. Контекст чередующихся эпох задан второстепенными беседами, редкими газетными заголовками и нарядами пассажиров. Тони, впрочем, слышать/видеть ничего не хочет: ни окружающих, ни самого себя. «Последний поезд» — ремикс «Рождественской истории», очередная новогодняя «старая песня о главном». Язык режиссера Кемпа нарочито литературен: жизнь — дорога, в которой велик риск не задремать, а проспать до старости. Равнодушие пагубно, Тони должен научиться заботе о близких, как и подобает жанру воспитательной сказки. Система образов может и банальна, но подкупает интонация. Традиционного хеппи-энда не предусмотрено, полагаться приходится лишь на чудо (когда ему еще случиться, если не на Рождество).
История Великобритании последних 30 лет как на ладони. Кемп придумывает каждой декаде не только облик (вплоть до CD-плееров и карикатурно-нелепых причесок), но и стиль съемки. Вальяжно-телевизионные 80-е. Нервные 90-е, напоминающие бойловский «На игле». Повернутый на поп-музыке (потому и напоминающий видеоклип) миг миллениума. В каждом Тони меняется (как внешне, так и внутренне): артист Шин с мужеством проживает на экране целую жизнь, постепенно расставляя приоритеты и смиряясь с неизбежностью, при которой нужно просто расслабиться, подумать о самых близких, откинуться в кресле и вслушаться в стук колес о железнодорожные пути.
Где посмотреть: Sky Cinema
[STAT_ART_2.5]