А вы всегда в ковбойской шляпе ходите?
Должен пожизненно! По контракту! (Смеется.)
В клипе «Мозоль», помимо всего ковбойского антуража, есть еще один ретро-символ: кассета. Мне казалось, что вы в силу возраста кассеты не застали.
Еще как застал. Это же конец 1990-х. Я переписывал все кассеты, которые были дома, составлял свои подборки. Мама и сестра ругали меня за то, что я записывал свою музыку поверх их кассет. А я уже тогда диджеил — по-своему, конечно.
Эти ваши сборники не сохранились? Что там было?
Может быть, где-то у мамы в коробках и сохранились… Что там было? Майкл Джексон, Уитни Хьюстон, Мадонна, Сандра, Ace Of Bace — типичная середина 1990-х. А в 2016-м наш совместный с Cape Cod альбом Cult мы тоже выпустили на кассетах.
И все же ваши альбомы «Один» (2017) и «Симпатичен» у меня ассоциируются не с Майклом Джексоном или Сандрой, а с поп-хаусом 1990-х типа группы Nightcrawlers. Этот стиль сейчас на удивление востребован, и вы остаетесь ему верны.
Наверное, есть какая-то связь с детством — может быть, ностальгия. Думаю, музыканты все же берут музыку не из головы, здесь задействован не разум, а чувства. Мы принимаем какой-то сигнал. Эти тенденции и есть сигнал. Не ищите в этом логику. Так же, как в моде дизайнеры возвращаются к каким-то образам, так и мы используем какой-то звук, который уже был до нас. Это как будто витает в воздухе.
При этом в самой песне «Мозоль» слышен не поп-хаус, а вполне нормальная поп-музыка «для караоке», где-то даже в духе братьев Меладзе.
Все это происходит по наитию. Никакого расчета здесь нет. Ваня Дорн написал эту песню давно — кажется, сам не помнит когда. Точнее, у него на диктофоне был просто припев. Сначала он показал ее у Мезенцева в подкасте, и люди начали писать ему, что песня классная, надо ее сделать. Тогда Ваня мне говорит: «Я сейчас в другой музыке, тебе эта песня, наверное, больше подойдет». Мне она понравилась. Я хотел сделать ее по-своему. Но в этот период мы с Ваней работали вместе на студии, как саунд-продюсеры, и у него уже была идея аранжировки. В результате все сложилось в какую-то европейскую эстраду 1970-х. Конечно, припев напоминает что-то от Меладзе. Нас это только обрадовало.
Правильно ли я понимаю, что, несмотря на ваше долгое сотрудничество с музыкальным издательством Ивана Дорна Masterskaya, вместе в студии вы оказались только сейчас?
До этого Ваня был скорее моим наставником, утверждал все мои работы: вокальные партии, тексты, аранжировки. А в 2019-м в EP «Поп-меньшинства» я уже был сам себе саунд-продюсером. К этому времени Ваня меня многому научил, и дальше я справлялся сам. В EP «Симпатичен» мы с ним друг друга дополняем как два саунд-продюсера. Мы сделали три песни — «Неоновая ночь», «Симпатичен» и «Мозоль» — и очень переживали, как пойдет эта работа. Все получилось легко, интересно и непринужденно — у нас как будто был джем.
Многие слушатели скептически воспринимают эксперименты Ивана с «жесткой» танцевальной электроникой. А ему это нравится. Не получилось ли так, что старый добрый Дорн — это теперь вы, а он занимается тем, что ему по душе?
Возможно, такое ощущение у кого-то действительно складывается. Но я с самого начала и не скрывал, что я поп-артист и что Иван мне близок по духу. Я его фанат. Но не было такого, чтобы мы сели за стол, и Ваня сказал: «Все, я ухожу в андеграунд, а ты займешь мою нишу». Возможно, я в следующем релизе изменюсь, и у меня пойдет совсем другой стиль.
Как сейчас устроена Masterskaya?
Masterskaya — это музыканты, которые объединены каким-то одним музыкально-нравственным понятием. Это уже семья. Для меня самая близкая аналогия — Motown Records. The Jackson 5, Стиви Уандер, Дайана Росс всегда рассказывали в интервью, насколько они друг друга поддерживали, как собирались на студии, обменивались опытом. Между ними не было никакой конкуренции. Masterskaya — тоже семья. Мы можем прийти на студию слушать демки друг друга, высказывать свое мнение, помогать товарищам.
А если говорить о феномене украинской поп-музыки, с которым Masterskaya связана неразрывно. Лет 10 назад Украина стала поставлять на постсоветские территории всю самую интересную поп-музыку: Kazka, группа «Грибы». Сейчас коммуникации стали хуже, но до нас докатывается и Алина Паш, и alyona alyona. А что бы вы сказали о новой украинской сцене?
Спасибо на добром слове. Попробую объяснить, какая у нас ситуация. Талантливых людей у нас, конечно, много. Но многие и выгорают. Я сам с этим чувством знаком. Ты теряешь позиции без поддержки, и начинать все заново становится тяжелее. Перспективные артисты сейчас уходят на — я бы так сказал — восстановление. Им негде пополнить свои творческие карманы. Клипы надо на что-то снимать, песни — на что-то записывать.
Сейчас много талантливых ребят в Казахстане. Мне кажется, Украина передала эстафету другим странам.
А можете объяснить подробнее, почему происходит это выгорание?
Вообще, шоу-бизнес — это такая мафия. Кто-то не хочет уступать свое место. Везде присутствуют истории типа «брат, сват» … Да это во всех странах есть. Хочется, чтобы в Украине появилось какое-то экспертное мнение, профессионалы, которые бы поддерживали талантливых музыкантов, помогали бы им появляться на радиостанциях, на телеканалах, на городских праздниках. Сейчас его очень не хватает.