Нил Стивенсон
Нил Стивенсон родился в штате Мэриленд в 1959 году, учился сначала на физическом, потом на географическом факультете Бостонского университета, работал программистом, а в 1984-м выпустил первый роман, технотриллер The Big U, ставший, по признанию критиков и самого автора, его главной творческой неудачей. Слава пришла к писателю значительно позже, в 1992-м, после появления «Лавины» (Snow Crash). Этот роман заставил Уильяма Гибсона, не раз заявившего, что киберпанк мертв, признать свою ошибку: Стивенсон сумел реанимировать жанр, наполнить старые меха новым вином. На своем веку наш герой перебрал уйму фантастических поджанров, от брутального посткиберпанка в «Алмазном веке» (The Diamond Age: Or, a Young Lady's Illustrated Primer, 1995) до истории о катастрофе планетарного масштаба в «Семиевии» (Seveneves, 2015).
Проза «зрелого» Стивенсона — барочное переплетение идей и концепций из разных слабо связанных областей знания: семиотики и теологии, квантовой физики и криптографии, когнитивистики и теоретической механики. Фантазия Стивенсона, тяготеющего к сложным запутанным сюжетам, движется непредсказуемым курсом, и непонятно, куда она вырулит в следующий раз. В «Барочном цикле» (Baroque Cycle, 2003-2004) он рассказывает, как сложились судьбы величайших алхимиков Европы, включая Исаака Ньютона и Готфрида Лейбница, в «Криптономиконе» (Cryptonomicon, 1999) сравнивает человеческий мозг и человеческое общество с машиной для шифрования данных, а в «Анафеме» (Anathem, 2008) возводит научный метод в ранг религиозной догмы. Кроме того, Стивенсон не боится воплощать свои фантазии в реальность: несколько лет он консультировал частную космическую корпорацию Blue Origin, созданную основателем Amazon Джеффом Безосом, а позже участвовал в разработках «революционной технологии дополненной реальности», которые вела компания Magic Leap. Правда, анонсированная революция так и не случилась, исследования зашли в тупик, однако на Нила Стивенсона вряд ли стоит возлагать ответственность за этот провал.
Грег Иган
Австралиец Грег Иган даст фору любому супергерою в маске из комиксов: с начала 1990-х он регулярно ставит на уши научную фантастику, умудряясь при этом сохранять в неприкосновенности тайну личности. Практически все, что мы о нем знаем, известно с его собственных слов: родился в 1961 году, получил степень бакалавра математики в Университете Западной Австралии, несколько недель проучился в Австралийской школе кино и телевидения, работал программистом. Однако никто никогда не видел Грега Игана лично, в Сети нет ни одной его достоверной фотографии, и даже многочисленные премии ему отсылают по почте на абонентский ящик или, как в шпионском триллере, оставляют в заранее оговоренном месте. Эффект разорвавшейся бомбы произвел уже первый его научно-фантастический роман с внезапно актуальным названием «Карантин» (Quarantine, 1992), нуарный детектив, действие которого происходит на Земле будущего, заключенной в частично проницаемый пузырь неизвестного происхождения. Сюжеты ранних его книг — «Карантина», «Города перестановок» (Permutation City, 1994), «Отчаяния» (Distress, 1995) — нередко выстроены вокруг детективной интриги. Однако чем дальше, тем глубже Иган погружается в пучины мозголомной НФ, наполненной графиками и формулами, а в самых свежих своих романах, пока не переведенных на русский — Dichronauts (2017) и Perihelion Summer (2019) — размашисто экспериментирует с главными физическими константами Вселенной: пространством и временем. В последние годы даже самые преданные фанаты hard science fiction с трудом за ним поспевают. Пожалуй, единственная страна, где его понимают с полуслова — Япония: Грег Иган шестикратный лауреат главной национальной награды в области НФ, премии «Сэйун» (星雲賞). Мало кто из англоязычных писателей добился такого признания в Стране Восходящего солнца.
Тед Чан
В отличие от коллег, сделавших репутацию благодаря романам, американец Тед Чан пишет исключительно рассказы и маленькие повести, причем работает неторопливо, вдумчиво, с большими перерывами. Дебютировав в 1990 году, на сегодняшний день он успел издать только два сборника: «Историю твоей жизни» (Stories of Your Life And Others) в 2002-м и «Выдох» (Exhalation: Stories) в 2019-м. Однако каждое его произведение становится событием и приносит автору высшие жанровые награды, включая премии «Хьюго», «Небьюла» и «Локус». По словам самого писателя, его метод прост: Чан ставит мысленный эксперимент — и кропотливо разбирает логические следствия, вытекающие из фантастической предпосылки. Как выглядел бы мир, в котором Рай и Ад — не предмет религиозной веры, не философская абстракция, а реальные объекты, данные человечеству в ощущениях («Ад — это отсутствие Бога»)? Как развивались бы наука и технология во Вселенной, где принципы каббалы работают на генетическом уровне («72 буквы»)? Как повлиял бы на человеческое сознание инопланетный язык, в котором не существует настоящего, будущего и прошедшего времен («История твоей жизни»)? Эксперименты Чана дали неожиданный практический результат. В 2016 году «История твоей жизни» легла в основу фильма Дени Вилнева «Прибытие», собравшего восемь номинаций на «Оскар». Но даже несомненный успех далеко за пределами «фантастического гетто» не заставил Теда Чана изменить «малой форме» и засесть наконец за настоящий полновесный роман.
Питер Уоттс
Ученый-гидробиолог Питер Уоттс живет в Канаде, специализируется на экзофизиологии морских млекопитающих и публикует научную фантастику с 1990 года. Это тот случай, когда основная профессия накладывает отчетливый отпечаток на литературное творчество писателя: сквозные темы НФ-романов Уоттса — революционные биотехнологии, причудливые экосистемы и эволюция человечества в ближайшем будущем. Главным эволюционным преимуществом вида хомо сапиенс принято считать самосознание, которое позволяет нам планировать действия в долгосрочной перспективе, выстраивать сложные умозрительные модели, рефлексировать и эффективно устранять допущенные ошибки. В незаконченной трилогии, начатой «Ложной слепотой» (Blindsight, 2006) и продолженной «Эхопраксией» (Echopraxia, 2014), Уоттс ставит эту аксиому под сомнение. На границе Солнечной системы человечество сталкивается с формой жизни, которая освоила более практичный механизм взаимодействия с окружающим миром, а на самой Земле тем временем в изобилии возникают новые разумные виды — и, благодаря успехам генной инженерии, возрождаются очень, очень старые. В жесткой посткиберпанковской трилогии «Рифтеры» (Rifters, 1999-2004) вся биосфера нашей планеты оказывается под угрозой уничтожения — чтобы выжить цивилизации предстоит измениться самым радикальным образом. Прогнозы Уоттса могут показаться чересчур мрачными, но дело не в мизантропии. Как профессиональный биолог, писатель не страдает антропоцентризмом и относится к человеческой расе как к одному из множества живых видов — а значит, на хомо сапиенс распространяются те же законы эволюционного отбора, что и на наших соседей по планете. Никакой эсхатологической истерики, только законы естественного отбора, возведенные на новую ступень осмысления.
Йен Макдональд
Еще один фантаст-универсал, свободно владеющий всей жанровой палитрой, от модифицированного магического реализма («Дорога запустения», 1988) до лирического технофэнтези («Король утра, королева дня», 1991). Профильного образования в области естественных наук Йен Макдональд не получил, зато жизненного опыта у него хоть отбавляй: писатель работает продюсером документальных фильмов на британском телевидении, мотается по всему миру от Дели до Санкт-Петербурга, заводит знакомства, собирает материал. Его привлекает бурное, темпераментное проявление человеческих чувств на фоне высокотехнологичных декораций — не случайно местом действия романов Макдональда часто становятся страны, в которых такое поведение не только не табуировано, но и положено в основу региональной поп-культуры: Индия в посткиберпанковской «Реке богов» (River of Gods, 2004), Турция в «экономической» НФ «Дом дервиша» (The Dervish House, 2010), Бразилия будущего в «Бразильи» (Brasyl, 2007).
Самым громким успехом Макдональда стала масштабная трилогия 2015-2019 годов Luna, где соединились все элементы нарратива, столь ценимые автором. Кланы-корпорации, беспощадно сражающиеся за контроль за лунными ресурсами, запутанная интрига, десятки героев, страстно любящих и ненавидящих друг друга (причем большинство персонажей находится в разной степени родства, как в латиноамериканской «мыльной опере») — и все это под саундтрек из бразильских народных мелодий. Пожалуй, самая впечатляющая история о колонизации Луны со времен романа Роберта Хайнлайна «Луна жестко стелет» — и отличный материал для экранизации в формате телесериала под девизом «там, где "Пространство" встречается с "Игрой престолов"».