Есть ли и есть на свете группа, которая должна была вернуться в строй прямо сейчас, то это Duran Duran. Добрая половина современной поп-музыки — это фактически заново переигранные Duran Duran, причем переигранные не с поправкой на сегодняшние студийные и компьютерные возможности, а в оригинальном восьмидесятническом звуке. Большая часть песен, под которые сегодня танцуют молодые люди по всему миру, — это синти-поп, новая волна и диско, и все, от The Weeknd и Дуа Липы до каких-нибудь заново родившихся Sneaker Pimps, черпают вдохновение в 1980-х.
А Duran Duran — и есть 1980-е. И потому начальные треки их нового альбома Future Past (релиз состоялся 22 октября) — это абсолютный бальзам для меломана. С первых аккордов ясно, что для своего возвращения англичане выбрали свой самый узнаваемый саунд — саунд альбомов Rio (1982) и Notorious (1986). Упругий и заразительный грув усилен гитарными партиями неожиданного гостя — Грэма Коксона, бывшего гитариста Blur. Песни Invisible и All Of You наполнены витальной энергией, которую вырабатывают четверо участников оригинального состава Duran Duran.
Для альбома Future Past Duran Duran наняли еще одного заметного персонажа — турецкого диджея Эрола Алкана, усилиями которого в 2000-е самой популярной музыкой в Европе стал nu-rave во главе с группой Klaxons. Диджей-сеты Эрола Алкана украшали самые престижные вечеринки и показы мод. Однако к 2020-м сам звук, который пропагандировал Алкан, был прочно забыт, как и его главный адепт. Если в 2000-е Duran Duran нанимали самых популярных персонажей тогдашнего R’n’B Тимбаленда и Дэйнджу, а в 2010-е шли на поклон к партнеру Эми Уайнхаус Марку Ронсону, то в первом альбоме нового десятилетия с ними сотрудничают лучший из забытых гитаристов и главный забытый супердиджей.
Песня Give It All Up, в которой Саймон Ле Бон поет вместе с шведской дивой Туве Лу, уводит звучание в сторону спейс-диско и одновременно горько-сладкой любовной лирики. Здесь Duran Duran близки к поп-абсолюту, к тому порогу вечности, который смогли перешагнуть единицы. Кажется, именно это чувство имел в виду Джей-Джей Йохансон в песне On The Radio.
А главный хит альбома Anniversary находится уже по ту сторону. Песня, как и вся пластинка, посвящена 40-летию Duran Duran. Клип с имперсонаторами всех главных людей вселенной — пример безжалостной самоиронии музыкантов, которые отлично знают себе цену. Но, похоже, самоирония для аудитории ютьюба — материя слишком сложная. За неделю клип не набрал и полумиллиона просмотров.
Всю первую половину альбома Эрол Алкан, похоже, занимался только тем, что заставлял своих старших коллег и кумиров вспоминать их собственный стиль и звучание, которые безошибочно воспринимаются как Duran Duran. Он делал это с блеском и любовью.
Но в песне Beautiful Lies за дело взялся совсем уж космический персонаж. Здесь в соавторах Duran Duran значится 81-летний итальянский диско-классик Джорджо Мородер. В этом треке у него была непростая задача — соскоблить с Duran Duran английский гламур, добавить в саунд дискотечной правды, сместить фокус в сторону Германии и Италии. В Beautiful Lies Джорджо Мородер и Duran Duran опустились на уровень танцевального конвейера Pet Shop Boys, а местами оказались близки прямолинейному евродиско, от которого недалеко уже и до «Форума» с «Электроклубом». Эта близкая русской душе структура с узнаваемыми пассажами клавишных держит на себе и песню Tonight United.
Абсолютно в логике советской дискотеки и переслащенная среднетемповая песня Wing. Она заставляет думать о том, что в мире сейчас в принципе забыто понятие «мелодия», и только реликтовые британские группы вроде James или Duran Duran сохранили это тайное знание. Без него не было бы и следующей песни — Nothing Less.
Песня Hammerhead записана с явной оглядкой на американскую аудиторию. Дело даже не столько в рэповом куплете от восходящей звезды R’n’B Айвориан Долл, сколько в общем госпел-звучании. После залпа чистопородного английского нью-вейва эта песня воспринимается как инородное тело. В общем-то так же как и следующая — More Joy!, построенная на восьмибитных клавишных и записанная с участием j-pop-группы Chai. И даже в этом треке Эрол Алкан сумел представить Duran Duran как титанов, вполне обоснованно упивающихся собственным величием. Хотя, судя по количеству прослушиваний More Joy! в Spotify по сравнению с другими треками альбома, японские девушки привели англичанам немало новых поклонников и поклонниц.
Финальный трек Falling записан с участием многолетнего партнера Дэвида Боуи — пианиста Майка Гарсона. Эта песня тоже не похожа на прочий материал альбома, но выглядит идеальным его финалом. Пронзительная вокальная партия Саймона Ле Бона звучит на фоне свободно льющейся клавишной импровизации Гарсона, которая при этом ничуть не противоречит настороженному синтезаторному фону. В середине трека снова вступает объемный ровный бас Джона Тейлора. Но по сути своей Falling до самого конца остается сюрреалистическим джазовым номером.
Единственное, чего недостает на альбоме Future Past истинному поклоннику группы, — это «других Duran Duran», те, которых мы знаем по «Свадебному альбому» 1993 года (так чаще всего называют диск, получивший бесцветное название Duran Duran). Это был момент, когда синти-поп и «новая волна» надолго вышли из моды, а группа смогла нащупать новый стиль с разноплановым звучанием гитар в диапазоне от Принса (Shotgun, U.M.F.) и психоделичного фанка (Come Undone) до изысканного балладного саунда (Ordinary World). Неисчерпаемый мелодический дар Duran Duran позволил им не только остаться на плаву, но и взять новые коммерческие высоты. Последовавший за Duran Duran альбом кавер-версий Thank You окончательно превратил коллектив в рок-группу. И если бы в юбилейном альбоме об этом напоминали хотя бы пара песен, его с полным правом можно было бы назвать триумфом.