«Виновный» (The Guilty)
Джо Бэйлор (Джейк Джилленхол) — оператор службы спасения. Отбиваясь от звонков городских сумасшедших, бедолаг, разбившихся на велосипеде, и агрессивных пьянчуг, он скучает по полнокровной службе в патруле. За полчаса до конца рабочего дня на линию поступает вызов от Эмили: ее похитил бывший муж, а теперь против воли везет в неизвестном направлении. Джо пытается помочь, забывая об этике, полномочиях, здравом смысле и прочих формальностях в борьбе за все хорошее против всего плохого.
Голливудский ремейк из уважаемой (на родине) категории «американский зритель не читает субтитры, потому и сняли». В историю одноименного датского фильма ничего качественно нового не привнесено, текст более-менее тот же. Из камерного портрета обеспокоенного (окружающими и собственной моралью) мужчины при исполнении получилась чистая публицистика — A.C.A.B. (да сколько можно!): хороших копов для вас у нас нет, грешат даже самые совестливые. Дядям в форме не верят даже дети, а их устами глаголет истина. Бушуют пожары, город в мареве — обстановка, что называется, нестабильная. Прочие патрульные машины работают на износ, какие тут погони за фантомным фургоном. «Джо, мы делаем все возможное!» — раз за разом слышит главный герой, но этого всегда мало. Артист Джилленхол то и дело кашляет, трет глаза, нервно вертит головой, словно его тело отторгает собственную совесть. На английском фраза «Я обещал шестилетней девочке вернуть ее мать домой!» (I talked to a terrified six-year-old girl and promised her that her mother would come home) звучит как-то особенно пошло.
Новый «Виновный» — такой же радиотеатр, как и предшественник, но у датского фильма была благородная холодная отстраненность, которую Фукуа превратно принял за стерильность. Все голоса по ту сторону трубки существуют примерно в одной театральной условности и звучат на одной ноте: какие-то вкрадчиво, другие устало, некоторые истерично. В руках Фукуа особенно обостряется искусственность драматургической конструкции оригинала: арки, триггеры, рефрены, напрасные слова. Джилленхол старается и рвет жилы, но напрасно: есть много других (хороших) фильмов, где приходится исполнять свой коронный номер — озлобленно вставать из-за стола и что-нибудь с чувством разбивать.
Где посмотреть: Netflix
[STAT_ART_1]«В твоем доме кто-то есть» (There's Someone Inside Your House)
Спам-сообщение озаряет экран смартфона. Все, от мала до велика, должны знать: лидер школьной команды по регби был жестоким, эгоистичным придурком и по пьяни шутки ради избивал людей. За что теперь и поплатился жизнью: его изувеченное тело найдено среди сотен компрометирующих снимков. Серийный убийца жесток, разделывая не только тела, но и репутацию. Сверстники скорбят и напряженно ждут, когда придут и за ними — всем есть что скрывать.
Когда неестественно тихо, становится страшно: дом, родные стены, зона комфорта — место сакральное, как ни называй. Оттого становится как-то осязаемо тревожно, когда на экране некто в маске ныкается по темным углам частной собственности. Концепция безотказная, но режиссер Брайс бесславно забывает о ней по истечении получаса своего фильма. Окажется, что можно быть убитым в поле, на вечеринке — у всемогущего маньяка везде найдется возможность поглумиться и публично раскрыть твой секрет.
В «Доме» жилище любого из героев — проходной двор (вплоть до комичного). Двери настежь: ты только заходи, гостем будешь. Больше пугать нечем, приходится отшучиваться. Очередной Netflix-оммаж слэшерам 90-х, но лавирование между насупленной серьезностью «Я знаю, что вы делали прошлым летом» и саркастичностью «Крика» — задача для камикадзе. И еще хуже, когда для этого челленджа нет ни чувства юмора, ни таланта. Подозреваемых все меньше, поэтому зрителю даже не нужно угадывать убийцу. Белые цисгендерные республиканцы — теперь самая уязвимая каста в кино, поэтому в современном хорроре их карают первым делом (остальные проходят по остаточному принципу). Истово религиозная отличница скрывает, что ведет альт-райт подкаст. Мордоворот из команды по регби — просто самовлюбленный придурок. Маска убийцы — распечатанное на 3D-принтере лицо будущей жертвы: взглянуть на самого себя со стороны — страшный сон подростка. Остальное — по лекалам молодежного кино. Минутка лирики («взгляни, кукурузное поле прямо, как океан»), воодушевляющий посыл — прими себя таким, какой ты есть. Несколько дежурных убийств. Смириться со своими тайнами, впрочем, дано только избранным, остальные расплачиваются. И, кажется, поделом им (оценка проступков жертв у авторов фильма сомнительная). Удручающая жанровая анемия: из оды банальности нового «Крика» не получится.
Где посмотреть: Netflix
[STAT_ART_1]«Американская ночь» (American Night)
Полотно Энди Уорхола с портретом Мэрилин Монро кочует из рук в руки. Не обойдется без наемных убийц, смертоносных скорпионов и, конечно, Майкла Мэдсена. В маленький переполох большого мира современного искусства втянуты: наследник итальянского мафиози (Эмиль Хирш), арт-дилер (Джонатан Риз Майерс), каскадер (Джереми Пивен), реставратор из галереи (Пас Вега) и многие другие.
Во вселенной контента категории B давно перестали стесняться. Иные идейные режиссеры используют эту индустриальную данность как концептуальный прием. «Американская ночь» — кино в стиле поп-арт. Мешанина жанров и культурных кодов, в которой производственная безалаберность и леность, по мнению автора, приравнивается к мановению руки художника, расписывающего холст. Каждый из артистов — сбитых голливудских летчиков — свободен в своей органике. Хирш истерит и играет в помешательство (такое, каким он его представляет). Пивен с большим удовольствием напивается в кадре. Майерс, наконец, похож на живого человека и воспринимает материал не в пример серьезно. А Мэдсен просто существует, как прочие познавшие дзен гении его калибра.
«Ночь» — ода низкому искусству. Безвкусица и китч как метод познания жизни. Реальность — копия копий поп-культуры. Бармен выглядит как Курт Кобейн. Каскадер вторит заветам Брюса Ли. Мафиози слово в слово повторяет монолог из «Мистера Аркадина» Уэллса. И только герои, связанные с живописью (во всем ее многообразии), способны быть выше этих нишевых, жанровых установок. Искусство для режиссера Делла Валле неотделимо от действительности: он, может, и понимает, что снимает плохое кино, но не может отказать себе в удовольствии. В его реальности даже улицы заполнены массовкой, выстроившейся для исполнения перформанса. Ведь только в таком абсурдном мире курьер может оказаться нарколептиком, а олигархат — аккуратно намекать наследному мафиозному принцу, что увлечение живописью — это как-то не по-пацански. Делла Валле продолжает дело, недавно начатое Роджером Эвери («Счастливый день»). Pulp Fiction жив, а его природная жестокость стала неотъемлемой частью культуры.
В «Американской ночи» плохо практически все, но это редкий случай, когда так и было задумано. The Velvet Underground здесь чередуется с The Prodigy. Искусство — образ жизни, поэтому если заниматься сексом, то обливая при этом друг друга краской. Фразу «Зеркало покажет твое лицо, а искусство — душу» Делла Валле воспринимает не иначе как манифест. Выйди «Американская ночь» в начале 80-х, ее непременно показали бы на одной из вечеринок, проводимых на «Фабрике», и тусовка была бы довольна.
Где посмотреть: iTunes, Amazon Prime Video
[STAT_ART_2.5]«Множественные святые Ньюарка» (The Many Saints of Newark)
60-е. Итальянская диаспора во всем многообразии характеров. Деньги нужны всем, но в авторитеты выбиваются самые наглые. Недругов и конкурентов устраняют не задумываясь. Жены устали быть кроткими и ищут освобождения. Патриархальность как генетический код. На все это смотрит маленький Тони Сопрано (Майкл Гандольфини). Ребенок все запоминает и учится — скоро пригодится.
Единственный аттракцион спин-оффа «Сопрано» — маленький (а затем и чуть подросший) Тони. Поменяй ему имя, и «Святых» было бы не отличить от прочих криминальных ретро-драм с акцентом. Раскаленная, консервативная (внешне) Америка. Расовая нетерпимость, людей убивают на улицах. Одно объединяет борцов обеих диаспор: ненависть к копам. Дети продолжают дела отцов, таков путь. Все сделано, что называется, качественно, но для HBO начала нулевых. Зачем «Святые» нужны сегодня? Развлечь фан-базу? Единственный любопытный момент — Рэй Лиотта в образах сразу двух братьев-близнецов (вспыльчивого и авторитарно-спокойного). Актер большого таланта, которого вновь подводит материал. Также не везет Ниволе, Фармига (зачем ей сделали этот ужасный искусственный нос?) и Столлу: не карикатурно изображать итальянцев сложно, а играть просто нечего. Сценарист Чейз (шоураннер «Сопрано») немолод, писать в режиме «не в бровь, а в глаз» тяжело, да и хронометраж подводит. Если привык к телевизионному темпу мысли (размеренно, долго и с расчетом, что впереди целый сезон), двухчасовой формат — не вариант.
Где посмотреть: HBO Max
[STAT_ART_1.5]«З/Л/О 94» (V/H/S/94)
Индонезийский безумный ученый похищает людей и ставит над ними опыты. Ночное дежурство в похоронном бюро идет не по плану: гроб не стоит на месте. Тележурналистка снимает репортаж о Рэтмене — некоем злом духе канализации — и, к своему несчастью, его встречает. «Веселые истории экран покажет наш».
Новый выпуск значительной для современного американского хоррора антологии «З/Л/О», вышедший почти к десятилетнему юбилею первой части. Времена новой искренности прошли, над жанром «найденных пленок» остается только иронизировать. Авторы «94» называют вещи своими именами: «наши кассеты» — ваши фетиши. Кому хочется азиатского киберпанк-экстрима — пожалуйста: у нас в кадре в человеческие тела вживляют экраны и прочие технологические гаджеты. Вампиры? Да не вопрос, с ними на свою беду столкнутся реднеки. Канализационный религиозный культ? Ради бога. Все соответствует духу эпохи VHS, стилизация в самом деле отменная. Но, как и в любом другом альманахе, сегменты неравномерны. Сюжетная рамка со спецназовцами вымучена и придумана, кажется, только для финальной сцены. Индонезийская часть никак не соотносится с 90-ми (ни стилем, ни антуражем). Но это все частности, авторы «З/Л/А» за прошедшие десять лет не потеряли в главном — желании со всей силы вогнать зрителю в голову видеокамеру.
Где посмотреть: Shudder
[STAT_ART_2]