Что там в кино: «Сюзанна Андлер», «Мотель “Нигде”», «Холостяк на свадьбе»

«Сюзанна Андлер» (Suzanna Andler)

«На всем Лазурном берегу мало найдется женщин, которым изменяли бы так, как мне», — безучастно произносит Сюзанна Андлер (Шарлотта Генсбур). Когда семейная жизнь инертна, к этому быстро привыкаешь. Любвеобильный супруг уже и не скрывает интрижек. Любовник (Нильс Шнайдер) категоричен. С кем останешься? Пора выбирать. 

Одна нота — усталость. Утомилась Сюзанна, без сил и режиссер Бенуа Жако, признавшийся после январской премьеры фильма, что, возможно, это его последняя работа. Созвучие внутренних состояний героини и автора дает результат. Меланхолия заразительна. Сюзанна одна на просторной вилле. Здесь она должна решить, станет ли Лазурный берег ее новым временным домом, жива ли в ней потребность к буржуазным изыскам, теплится ли что-то в районе солнечного сплетения. Но вместо этого она томится, дремлет наяву, преображает действительность, привирая каждому собеседнику о своих встречах, разговорах, воспоминаниях. Печальные красивые мужчины и женщины на экране не распыляются на эмоции, говорят тихо и монотонно. Иначе устроен лишь артист Шнайдер: он суетлив и многого желает. Может, эта искра и притягивает Сюзанну. В пьесе Маргерит Дюрас Жако завораживает холод (как внутренний, так и сценический) неотопленной виллы, где зябко и не хочется оставаться. Сюзанна бестелесна. Сними с нее леопардовую шубу, и не останется ни кожи, ни костей, только манящий бледный свет, который источает актриса Генсбур. Таков и фильм: ярок, как солнечный осенний лучик, но не греет. 

[STAT_ART_2]

«Мотель “Нигде”» (The Nowhere Inn)

Что делать, если ты, казалось бы, известная певица, можешь позволить себе арендовать лимузин, но водитель все равно пытливо интересуется: «Вы популярны?» Они просто не знают, какая ты на самом деле! Нужно явить себя миру. Энни Кларк (под псевдонимом St. Vincent), недолго думая, решает спродюсировать о себе документальный фильм. 

Хочешь проработать личностный кризис? Сними мокьюментари, в котором проходишь путь от обычной (до скрежета в зубах скучной) персоны за кулисами до уверенной в себе, надменной звезды альтернативной сцены. Расскажи о себе правду, путая зрителя и невзначай намекая, что все это ложь. Толпы поклонниц, уважение журналистов, сплоченный коллектив музыкантов, которых Кларк берет в тур. Но спроси каждого: «Что интересного в Энни?» И они ответят: «Ее творчество и больше ничего». На завтрак редис, из досуга скрабл. По определению скучный человек, какой из нее кумир молодежи? Кларк и соавторы (ее близкая подруга Кэрри Браунштейн и режиссер Билл Бенц) идут по верхам, размышляя о границах личного пространства, разнице между сценическим образом и артистом, степени допустимого в самолюбовании. Залезьте в голову певице: у Энни там порядок, а имидж требует хаоса. Курить, потому что круто. Вести себя как сноб, ибо так полагается. Нарочито нереалистичные, фальшивые или просто странные сцены размывают действительность, попробуй поверь. Благое начинание в бесконечном кинематографическом осмыслении музыкальной культуры и проблем известности, но ничего большего, чем контент под грифом «только для фанатов». 

[STAT_ART_1]

«Холостяк на свадьбе» (Le discours)

Когда Соня (Сара Жиродо) объявила своему парню Адриану (Бенжамен Лаверн), что их отношения стоит поставить на паузу, казалось, что это ненадолго. Прошла неделя, другая, девушка не писала и не звонила. Адриан прошел несколько стадий принятия собственного одиночества, прокручивая в голове дурацкое сравнение этой неловкой ситуации с телевизионным пультом, озвученное Соней у порога. Пауза — это всего лишь замедление, передышка, а вот кнопка стоп — разрыв. Утратив терпение, Адриан написал ей: «Надеюсь, у тебя все хорошо». Девушка прочла, но не ответила. «Как дела?» Вновь молчание. К несчастью, мучительное ожидание весточки от Сони пришлось на семейный ужин. До десерта (финала застолья) слишком далеко, как тут не извести самого себя? 

«Холостяк на свадьбе» (в оригинале «Тост») — праздничная, объединительная речь, которую Адриана попросили произнести на свадьбе сестры. Он с садистским удовольствием представляет свой публичный провал, череду неудачных шуток, обиду родных, спешащих на выход гостей. Свадебный «паровозик» необратим. По-доброму герой высмеивает и прочие традиции: конкурсы, высокопарные речи. 

Фильм Лорана Тирара («Сердцеед», «Маленький Николя») прошел отбор прошлогоднего несостоявшегося Каннского кинофестиваля. Почему «Холостяка» готовы были видеть на Лазурном берегу? Адриан изредка покидает обеденный стол, чтобы перекурить. Остальное время он проводит в мыслях, не вникая в семейные разговоры: все неоднократно проговаривалось годами, сценарий, как и постоянство блюд, неизменен. Флешбеки и фантазии прерывают однообразные разговоры о кошачьих родах и анатомических особенностях муравьев. Адриан витает в облаках, рефлексирует и вспоминает. Тут и включается ремесленный талант Тирара. Мало дассеновской L'Été indien, в кадре появляются бэк-вокалистки, подпевая знакомой мелодии. Плохой гороскоп? Маловероятность любви? Повод заявиться к астрологу и наорать на него. Кажется, что в отношениях появился кто-то третий? Вот он задумчиво лежит между вами в постели. Детство и студенческие годы причудливо переплетаются с историей Адриана и Софи. Весь фильм герой подбирает нужные слова. Тирар воспевает в общем-то заурядных людей. Все как у других, чтобы зритель узнал, доверительно кивнув: «Да-да, так оно и бывает». Адриан не смолкает, он говорит слишком много, не делая пауз и остановок тогда, когда стоило бы промолчать. Впрочем, непрерывное занудство титульного героя не порок, тем более временами «Тост» гомерически смешной.

[STAT_ART_2.5]