Медсестра Мэдисон (Аннабелль Уоллис) после ночной смены спешит домой, где ее не ждут. Дерек (Джейк Эйбел) свою жену безбожно тиранит: систематические обвинительные речи, домашнее насилие, беспросветная, тусклая жизнь. «Ляг. Отдохни. Послушай, что я скажу. Зачем выключила телевизор? Хватит беременеть. Только и делаешь, что теряешь детей». Вдоволь накричавшись, он толкает Мэдисон к стене, та в кровь разбивает затылок и запирается в спальне. Ночью Дерека не станет: некто/нечто включит миксер, откроет дверцу холодильника, а затем свернет шею испуганному мужчине аккурат по часовой стрелке. Серия жестоких преступлений продолжится, жертвы окажутся между собой связаны. А Мэдисон будет видеть каждое из убийств со стороны, как кошмарное видение, но ничего при этом сделать не сможет.
Торжество творческой свободы. Между «Акваменами» и «Заклятиями» режиссеру Вану развязали руки и дали снять маленький злой и концептуальный фильм. Вот он, настоящий автор, стоит перед зрителем в нелепом черном плаще, как и придуманный им убийца. На голове лохматый парик, на руках кожаные перчатки. Он резвится, рвет душу, обнажается, и — о чудо! — король не голый, даже наоборот. Гордо выпятив грудь, Ван демонстрирует футболку с принтом «Я люблю джалло!» И сомневаться не приходится.
Под женской кожей таится не ящерица, а нечто «Злое». Кадр залит кроваво-красным светом. Планы от первого лица. Безальтернативное вуайорство. Невинным людям перерезают горло. Насилие ментальное порождает физическое и наоборот. «Плачь и смотри со стороны». Бава, Фульчи и Ардженто изучены Ваном до дыр.
Подводит свое наследие скудный арсенал приемов: если долго вглядываться в туман, там появится темный силуэт; если долго вслушиваться в тишину темного коридора, послышится выразительный грохот из аудиобиблиотеки; если передвигаться по заброшенной психушке, то ночью. Без действенных, но дешевых скримеров не обойтись.
«Злое» — мастер-класс по тому, как объяснить дурновкусие условностью жанра. Так неправильно плохо, что не хорошо, а душно и тесно. Мелодия знакомая, только инструмент расстроен и заржавел. Ван старается перехитрить зрителя и обманывает самого себя. Дом с привидениями? Боди-хоррор? «Мы все больны душою». За кадром звучит вариация мелодии Where is my mind. Your head will collapse, but there's nothing in it — поется в одной из строчек. И правда, пусто.
[STAT_ART_1]Бет (Ребекка Холл) осталась одна после четырнадцати лет брака. Несколько дней назад ее супруг Оуэн (Эван Йоникит) взял пистолет, сел в лодку и застрелился. Опустевший дом у озера кажется чуждым. Бет просматривает старые кассеты и много пьет. День свадьбы. Строительство семейного гнездышка. Прочие славные деньки. Вечерний сеанс сменит импульсивная уборка: ненужные теперь мужские вещи окажутся расфасованы по коробкам. Одно неясно: почему? Пространная предсмертная записка. Никаких ответов и явных причин: от тоски до навязчивой идеи. Бет заметит в айфоне Оуэна фотографию незнакомой девушки, а в его личной библиотеке — оккультную литературу. Что-то здесь не так.
«Дом» — архитектурный хоррор, пугает в нем некое внешнее несоответствие жизни. Дверные проемы и колонны складываются в единый инфернальный силуэт. А страх провоцируют погрешности в реальности. Остальное — дело воображения. Но ни на минуту игры с жанром не затмевают интереса Брукнера к простой человеческой драме, мистико-терапевтической истории про принятие. Трогательной и нежной, прямо как взгляд актрисы Холл при просмотре семейных видео о моментах из прошлого, когда все было хорошо и даже больше.
[STAT_ART_3]Трехкратная олимпийская чемпионка по спортивной ходьбе Конни Комински (Кристен Белл) вышла на раннюю спортивную пенсию, но так и не свыклась с рутиной. Скучная семейная жизнь с налоговым аудитором (Джоэл МакХэйл), неудачная попытка завести ребенка, общая неустроенность. Одна в жизни радость — купоны. Годовой запас Tide (можно было урвать со скидкой). Заставленные хлопьями полки (аналогично). Конни привыкла выкладываться на полную, и вскоре ее маленькое увлечение перерастает в незаконный стартап по перепродаже заветных скидочных корешков. Корпорации, берегитесь: убытки грядут.
«Аферистки» умеренно-забавны в бытописании пригородных нравов. Победы притягивают победы. Копейка рубль бережет. Запасливые жительницы Аризоны предпочитают экономить, приговаривая мотивационные девизы. Устроенных в этом краю нет. Несчастная экс-чемпионка заваливает продуктами комнату, что должна была стать детской. Ее лучшая подруга ДжоДжо (Кирби Хауэлл-Баптист) — горе-блогерша в долгах. Как им не попытаться преуспеть, если есть возможность? По другую сторону закона — почтовый инспектор (Винс Вон) и фанатично-принципиальный работник службы по предотвращению убытков (Пол Уолтер Хаузер). Маленького человека обидеть может каждый, стоит только недооценить его скромный труд. Когда поводы для шуток закончатся и придется пойти по второму кругу, авторы «Аферисток» останутся в зоне комфорта, предпочитая не разрешать конфликты.
В фильме нет ни правых, ни виноватых: каждый получит по заслугам умеренно и безболезненно, словно и не предусмотрено никаких уроков, а всех несчастных ждет маленький хэппи-энд. Крайним снова становится капитализм, бить по невидимому колоссу удобно, пусть это и не объект для критики, а этакий Моби Дик: поди объясни, чем система обидела. Для таких песен о стенаниях патологических неудачников в поисках американской мечты нужен как минимум режиссер калибра Крэйга Гиллеспи («Я — Тоня»), иначе получается также пресно, как звучит комбо из слов «комедия про аферу со скидочными купонами».
[STAT_ART_1.5]