Кому принадлежит идея выпустить твой винил как NFT?
На протяжении пятнадцати лет я мечтал выпустить свою музыку как единую арт-форму, в штучном экземпляре. Проблема с музыкой на цифровых носителях в том, что она слишком легко копируется и размножается (хотя это по-своему прекрасно) — следовательно, утрачивает некую магию.
Я долгое время рассматривал вариант выпускать дабплейты (официально не изданная музыкальная композиция. — Прим. SRSLY) и продавать их на eBay, чтобы у покупателя было чувство обладания чем-то уникальным. Но не мог придумать, как реализовать эту идею с художественной точки зрения. А последние два года я наблюдал за развитием NFT и понял, что эта концепция совпадает с моей идеей: произведения искусства существуют в ограниченных количествах, их оригинальность сертифицируется и отслеживается. И вот на студии Rewind мы сделали NFT-коллаборацию с художниками, с которыми я работаю много лет: они создавали графику для моих живых выступлений.
Это трек на виниле в единственном экземпляре?
Да, он достался покупателю из Австралии.
И теперь только он сможет услышать эту музыку? Нам всем остается довольствоваться отрывками из твоего инстаграма?
Именно! Эта история имеет что-то общее с моими первыми шагами в техно: когда-то в 90-е я слушал диджеев в клубах, они ставили пластинки, которые с тех пор мне не встречались. Ту музыку я помню хорошо. В этом есть волшебство: трек существует лишь мгновение. Я сам включаю в свои сеты композиции, которые никогда не выпущу, и слышу подобное в чужих диджей-сетах. Так что такая романтическая идея уникальности меня привлекает. Особенно сейчас, когда информация распространяется стремительно.
И ты предложил музыкантам присылать тебе треки, чтобы вставлять в собственные сеты.
Да, я делал это в прошлом году!
Многие из этих треков тоже были сыграны на публике тобой лишь однажды.
Вообще, некоторые авторы подписались на лейблы после того, как я их сыграл. Это даже лучше!
Вау. В одном из прошлых интервью ты говорил, что твой типичный день — это перемещение от клуба к аэропорту и обратно и времени на уединенное творчество в студии нет. Но за последний год оно наконец появилось?
Это уж точно! Год был очень продуктивным: во время локдауна я записал и выпустил альбом Isopolis, больше ориентированный на эмбиент. А еще практически закончил 50 треков, которые собираюсь исполнять и издавать. Я умудрился даже записать треки для этих дабплейтов, о которых говорил. (Смеется.) Локдаун — такой освобождающий опыт, но мне очень не хватало общения с другими людьми. Я осознал, что и мои способности к написанию музыки, и страсть, которую я вкладываю в нее, очень связаны с этим взаимодействием. Я словно писал музыку вслепую: не знал, как она действует на слушателей в клубах. Но от этого еще интереснее!
Еще очень впечатляет твой трек с Aurora.
А вот это большая удача, не ожидал, что так произойдет. В мире столько невероятных артистов, которыми я восхищаюсь, и когда удается что-то сделать с кем-то из них, то воспринимаешь это как везение.
Название релиза Infinite Traveller отражает твою страсть к путешествиям или здесь идет речь о путешествии внутрь себя, как в Travelling Without Moving Jamiroquai?
Верно, название трека связано с идеей «путешествия без движения». Последний год показал, какие творческие возможности открываются в человеке, если его поместить в одно место на долгое время. Я уже почти два года безвылазно в Копенгагене, чего со мной не случалось уже лет пятнадцать. Причем мой разум путешествует и соединяется с другими людьми при помощи технологий. Путешествие — постоянное состояние ум. Это часть жизни, и твой разум — ключ к ней.
Кстати, о Копенгагене. Христиания еще хранит свой анархический дух или победила джентрификация?
Думаю, Христиания постепенно модернизируется. Я там родился, и, пока рос, она была очень анархическим и хипповым районом. Это было пространство, где свободно жили альтернативно мыслящие люди, да и сейчас — по-прежнему потрясающее место, его стоит посетить, многие элементы сохранились. Но с годами все меняется: в чем-то к лучшему, в чем-то к худшему. И если жилищные условия улучшаются, то капитализм проникает в Христианию, и все коммерциализируется.
Это общемировой тренд. В Берлине уже давно нет «Тахелеса» (самый известный сквот Берлина. — Прим. SRSLY).
Пожалуй, выскажусь прямо, сброшу тяжесть с души. Из-за этой ситуации с коронавирусом общество в первую очередь бесцеремонно избавилось от искусства, музыки, творчества.
Люди искусства поселяются где-то, творят там, и через пару лет этот район становится супердорогим. Все художники выселяются, а их сменяют кафе и богачи. Это происходит снова и снова. Люди забывают, насколько важной частью капитализма является искусство, насколько облик любого города формируется богемой левых взглядов.
Людям искусства, не таким успешным, как ты, даже в обычное время нужна поддержка — иначе им приходится ходить на ежедневную работу и отказываться от творчества.
Точно. И мы потеряли много потрясающих художников. Некоторые были уже на пороге успеха, их кормило искусство — и внезапно им пришлось идти работать кем-то еще, чтобы прокормиться. Очень печально: мы лишились целого поколения людей, которые могли бы изменить мир.
Ну что ж… Я могу только пожелать, чтобы все мы использовали это время так же продуктивно, как ты, совершенствовались и, когда это все закончится, показали обновленному миру свои талантливые наработки.
Искренне на это надеюсь. Очень много удивительного искусства вокруг дожидается своего часа, чтобы быть представленным миру.