Как устроен лейбл «Ствол». Интервью с группами Cream Soda, Lurmish и «Лучший друг»

Cream Soda

Дима, ты говорил в интервью, что у тебя есть мечта собрать близких вам по духу артистов и показать всему миру, на что вы способны. Является ли лейбл «Ствол» итогом этого желания?

Дима: Да, ты все правильно понял: собираем близких по духу людей и делаем то, чем можно было бы удивить, а, может быть, и нанести себя на карту музыкального мира. Надеюсь, у нас получится. 

В чем кайф работы на лейбле «Ствол» с точки зрения артиста?

Дима: Во-первых, у нас с Ильей много опыта в разных сферах: в промо, в визуальной подаче артистов и проектов. Плюс у нас самих были трудности с поиском лейбла, поэтому мы очень хорошо понимаем, каково это. А во-вторых, мы создаем не коммерческую организацию, а прежде всего тусовку единомышленников. Мне кажется, люди понимают, что в такой творческой среде их потенциал в десять раз круче.

Вы будете вмешиваться в творческий процесс?

Илья: Мы можем дать какие-то советы: на что надо снять клип, какой трек должен быть фокус-треком на альбоме. В вопросах творчества можем просто высказать мнение. 

Дима: Да, самое прекрасное для меня — чувство, что все развивается само по себе. И максимальное удовлетворение я испытаю, когда все заработает автономно, мы с Илюхой начнем просто наслаждаться процессом, тусить с остальными музыкантами, а другие артисты уже будут подтягивать новичков. Таким образом мы продлеваем свою юность и обеспечиваем себе славную страницу в истории российской музыки. 

А какие у вас самих были сложности с поиском лейбла?

Илья: Когда мы сделали альбом «Красиво», не было площадки, где мы могли бы его выпустить. Но тогда появилась Masterskaya Ивана Дорна, и в целом нам это подходило. А до этого мы очень долго думали, как издать альбом, чтобы нас услышало как можно больше людей. Мне кажется, мейджоры в 2016–2017 годах еще не были столь открыты к таким музыкантам-новичкам.

Дима: Или музыкантам, которые неформатны. Мы с Ильей часто обсуждали, на кого мы похожи, с кем можем выпуститься — на ум приходил только Дорн. Современные лейблы тоже подчиняются форматам: «Жара» — это кальянный рэп, Up!Up!Up! Music — инди-рок, у Xuman Records тоже все понятно с форматом… Нет лейбла, который бы смотрел на музыку более широко. Хотя, в принципе, Masterskaya превращается в такой лейбл. Так что когда Дорн взял нас на борт, это был праздник для нас. Но мы не хотим повторять его модель, а планируем продвигать музыку еще и на Запад, так как считаем, что России есть что показать: есть классные артисты и уже первый релиз. Кстати, ты послушал?

Я послушал релиз группы «Лучший друг», это очень мощное высказывание, умная электроника. 

Дима: Я тоже так считаю.

Насколько сейчас русский язык является препятствием для продвижения трека на Западе?

Дима: Мне кажется, ноль препятствий. Мы сейчас свободно слушаем музыку, например, на корейском языке. Все границы размываются. 

А когда это было препятствием? 

Дима: Когда была повальная мода на английский язык и все пытались на нем петь. То есть сравнительно до недавнего времени. Когда, Илюх, Tesla Boy были модные?

Илья: В 2012–2013 годах. Тогда все пытались выйти на мировой уровень.

Но я включаю музыкальный телеканал, и там играет достаточно однообразная полутанцевальная музыка преимущественно на английском.

Илья: Мне кажется, телевидение сейчас уже не так ориентировано на глобальную музыку, как, допустим, интернет.

Дима: Согласен.

Илья: Сейчас вообще супербум латинской музыки. Уже, кстати, не первый раз со времен Рики Мартина.  

Дима: Я полностью с Илюхой согласен. Телевидение сегодня абсолютно не отражает реальность, и то, что сейчас крутится на телике, —  это просто сборник топ-чартов со стриминга.

Просто любопытно, зачем столько людей парятся над дорогостоящим процессом, который никому не нужен?

Дима: Он не то что никому не нужен — там же до сих пор работает монетизация с помощью рекламы, то есть все еще крутятся очень большие деньги. Мне кажется, из-за этого телевидение продолжает функционировать.

Я вспоминаю про телевизор, потому что во многом своим успехом группа Cream Soda обязана видеоконтенту.

Дима: Но этот видеоконтент стал успешным через интернет, а не через телевидение. Телевидение подключается к успеху, а не лежит в его основе, поэтому мы опять же упираемся в то, что сейчас все передовое творчество в интернете. Телик уже, как и радио, носит имиджевый характер.

Вы намерены участвовать в создании видео артистов лейбла «Ствол» и применять к ним ту же модель?

Дима: Мы уже сняли клип к первому релизу — фокус-треку «Лучшего друга». Собственно, планируем применять эту модель, а если каналы будут брать видео в эфир —  это просто неплохой бонус для нас.

Как распределяются роли при производстве видео?

Дима: Мы выступаем в качестве связующего звена между артистами и режиссерами. Режиссером этого видео выступил Вадим Селезнев, который снимал нам некоторые клипы. И он взял на себя роль продюсера, собрал съемочную команду — так все и организовали.

Я понял, что финансовая составляющая для вас не первостепенная, но какова ваша коммерческая стратегия?

Дима: Мы рассчитываем, что первый год, два, может быть, три лейбл будет хотя бы окупать себя, выходить в ноль. Потом, думаю, дело получит развитие и пойдет финансовый фидбэк. Мы настроены на баланс коммерции и искусства.

Основные статьи доходов — это стриминг и концерты?

Дима: Стриминг и концерты, все верно.

Илья: И мерч. Но не просто футболки и значки, а что-то более ценное и оригинальное.

Дима: Да, оригинальное. Мы развиваем эту культуру, а не подключаемся к ней. 

Илья: Есть идея делать only vinyl релизы. Может быть, в будущем что-то будем делать c NFT, нам интересна эта сфера, возможность «потрогать» музыку вживую. Нам пришла пластинка группы «ЛАУД» со стикерами — в этом есть какой-то праздник, когда ты открываешь посылку, а там еще что-то помимо диска.

Есть какие-то стилистические рамки, в которых артисты вам интересны?

Дима: Абсолютно нет рамок, просто музыка должна быть крутой и аутентичной.

Сама группа Cream Sodа выпускается на лейбле «Ствол»?

Дима: Конечно, мы будем делать релизы на «Стволе», но с каким-то другим звуком, наверное. Пока мы с Илюхой обсуждаем, что это будет.

Под таким же названием?

Дима: Да-да-да, под тем же названием.

Илья: Я думаю, это будет некий эксперимент: неожиданные для нас вещи, может, даже какие-то рок-песни. 

Это связано с ностальгией по вашей юности, когда вы любили рок?

Илья: Да нет, просто мы слушаем очень много всего, не связанного с поп- или хаус-музыкой. Поэтому всегда хотим попробовать себя в чем-то новом.

К независимым лейблам рано или поздно приходят мейджоры и предлагают их поглотить. 

Дима: Я вот думал об этом в связи с покупкой Zhara Music и запуском российского подразделения Atlantic Records. Мне кажется, мы бы не стали продавать этот лейбл по одной простой причине: если ты продаешь релизы — значит, у тебя есть работа. А вливание больших денег не всегда способствует культурному развитию.

Илья: Но все зависит от условий. Можно внедриться, обзавестись поддержкой со стороны большого лейбла, но продолжать вести себя по-своему. Мне кажется, такое возможно, только это будет уже не покупка, а сотрудничество.

Дима: Так называемое соинвестирование. 

Илья: Но пока, мне кажется, это нереально.

Вы рассуждаете как довольно квалифицированные специалисты в финансовой и правовой стороне вопроса. Вы занимались их изучением?

Дима: Все пришло с опытом. Конечно, нам просто необходимо было в это погрузиться, чтобы узнать все стороны музыкального рынка: договоры, отчисления… Из-за того, что долгое время у нас не было менеджера, приходилось разбираться с этим самим. С приходом в нашу жизнь менеджмента и большого лейбла мы еще больше погрузились в процесс и узнали много интересного.  

У вас были ситуации, которые вас чему-то научили? Маленькими буквами что-то не прочли в конце контракта — и потом тыдыщ?

Илья: Слава богу, не было ошибок, на которых мы научились. Нас никто не на@#ал, как нам кажется. Мы, наверное, самые дотошные в отношении договоров. Помню, когда впервые получили договор, то целый месяц его штудировали, изучали виды авторских прав, заставляли юристов объяснять нам нюансы.  

Дима: Но мы поучились на чужих ошибках. Были ситуации, когда группа становилась популярной, имя принадлежало лейблу, и по контракту надо было еще записать несколько альбомов, а сотрудничать с ним коллектив уже не хотел. Поэтому когда Warner Bros. предложил нам пятилетний контракт, мы отказались. Потом они предложили трехлетний, но в итоге мы договорились продлевать контракт каждый год. Обосновали это тем, что если нам комфортно работать друг с другом, то и не надо беспокоиться: будем сотрудничать хоть десять лет. И они пошли нам навстречу, мы им очень благодарны.

А что у Cream Soda выйдет в этом году?

Илья: Будем стрелять синглами — и впереди еще три-четыре трека. Сейчас выпустили «Меланхолию» с ремиксами от LIPELIS. Решили не делать альбом, поскольку процесс занимает очень много времени, а мы хотели бы в этом году уделить внимание сторонним активностям — в том числе и «Стволу».

Дима: У нас уже есть план до конца года: релизы, клипы, активности и прочее.

Как вы оцениваете: много ли России артистов, которым требуется ваша поддержка?

Илья: Сейчас самое благоприятное время для музыки в России, и глупо этим не пользоваться. К тому же мы встречали русских людей, которые пишут очень хорошую музыку, но их труд не оплачивается, они не становятся известными. Порой очень обидно, что люди вкладываются и ничего не получают в ответ. То же самое было, по сути, и с нами в какой-то момент.

Дима: Чувствуется, что сейчас индустрия продажи музыки в интернете в России растет чуть ли не с каждым днем. Поэтому нам стоит стать частью этой истории, и у нас есть все ресурсы, чтобы посодействовать популяризации стриминговых площадок, популяризации покупки музыки в России. Эта индустрия уже давно нуждалась в структурировании: люди должны понимать, для чего они это делают, и быть уверенными в том, что их не на@#ывают. После прихода мейджор-лейблов открывается очень много инди-лейблов, каким мы и являемся на данный момент. Я чувствую, что индустрия поднимается, и нам стоит большему количеству людей из мира независимой музыки донести это. 

LURMISH

Вы сменили лейбл Up! Up! Up! Music, где у вас уже был релиз, на «Ствол». Почему?   

Карина: Потому что нам больше подходит видение команды «Ствола», чем то, как работает Up! Up! Up! Music. Со «Стволом» у нас много общего и в сфере творчества, и в сфере коммерческих аспектов работы. Время покажет, но мы уверены, что все будет круто.

В каком состоянии ваш новый альбом, который выйдет на «Стволе»?

Карина: Альбом готов, там будет восемь песен. Мы сейчас на стадии мастеринга и подготовки промоматериалов, визуальной части. Есть уже обложка, целых два варианта — основной пока не выбрали. 

Обложку вы, наверное, делаете сами? Ведь у вас художественный бэкграунд.

Карина: Бэкграунд есть у Арсения, и мы уже давно работаем в команде с нашим фотографом Никитой Мышкиным. А сейчас сделали, наверное, самую сложную нашу работу: 3D-графика, я — в образе мифического существа. Для этого мы ничего не арендовали, обходились только собственными силами и снимали дома, на фоне белой стены. Никита приходил к нам, и мы на компьютере лепили воду, хвост…

Арсений: Я там еще жабры лепил.

Карина: Рисовал мне уши как у рептилии.

Полная самодеятельность. А дома у вас и студия, и фотостудия?

Карина: Мы вообще раньше жили на кухне. У нас тоже тут была и студия, и фотостудия — просто отодвигали диван, и на фоне белой стены снимались. Тут же писали музыку, записывали демки.

В вашем творчестве чувствуются фолк-мотивы. На ум приходит в первую очередь Лиза Ханниган.

Карина: Дэмиена Райса тоже часто называют фолк-музыкантом, но я не слышу откровенных фолк-мотивов. Может быть, я просто не настолько знакома с ирландским фольклором, чтобы распознать, но для меня это скорее авторская песня. 

Арсений: Лиза Ханниган, конечно, ближе к фолку.

Что будет в поддержку релиза: видео или какие-нибудь специальные презентации?

Карина: Мы сейчас готовимся к съемке клипа. Вообще, готовим сразу много проектов, но песня «Сама себя» — одна из наших  фаворитов на альбоме. Она максимально мистическая, сюрреалистичная, и клип будет такой же: про состояния сонного сумасшествия, ночного бреда.

Насколько вы связаны с музыкальной тусовкой Петербурга и чувствуете ли себя ее частью?

Карина: Лично я чувствую себя частью музыкальной тусовки очень сильно, но не именно петербургской. Ощущение, что у нас есть комьюнити, все дружат, — это так поддерживает. До знакомства с Cream Soda мы мало с кем были знакомы в Петербурге, хотя я начала заниматься музыкой и выступать в 13 лет. У меня было достаточно знакомств и друзей из индустрии, но сейчас это гораздо более ощутимо. Мне кажется, все дело в Диме Нове: у него есть способность собирать вокруг себя людей так, что все становятся как семья, и неважно в каком городе.

А как вы с ним подружились?

Карина: Мы впервые встретились с ним в Перми на фестивале, хотя до этого были знакомы, потому что друг Димы из Ярославля Олег Токмаков (режиссер, снявший Cream Soda несколько видео и нам — на песню «Момок») случайно нашел наши песни в подборке Apple Music и показал всем своим друзьям, в том числе и Диме, которому треки очень понравились. После этого Дима написал мне «ВКонтакте»: «Я твой фанат». В тот момент вообще не знала, кто такие Cream Soda, — это больше говорит о том, что я не особо за чем-то слежу. Потом в Перми на фестивале мы выступали вместе и проявили инициативу с обеих сторон, чтобы поддерживать общение.

А как он позвал вас на лейбл? 

Карина: Вообще, мы хотели уходить с лейбла, на котором выпускались. Плюс Дима наслушался наших историй о работе и сказал: «Ребята, не делайте себе мозги, хватит этого всего в вашей жизни. Мы будем выпускаться и работать вместе».

Арсений: Хотелось согласиться просто потому, что мы очень хорошо дружим. Но это глупо, и мы думали над разными предложениями, в итоге сошлись на том, что тут играет роль даже не дружба или наше отношение к Диме, а то, что действительно мы сходимся во взглядах на работу. 

Клип и альбом выйдут в один день?

Карина: Не знаю.

А кто решает такие вопросы? Руководство лейбла или вы?

Карина: Еще нет какой-то схемы. Но мы решили все согласовывать, потому что нам важно мнение ребят как профессионалов, которым мы доверяем.

Вы спокойны потому, что за вами стоят такие эксперты и крупные игроки нашей музыкальной сцены?

Карина: Нас больше успокаивает не статус ребят, а близкие доверительные отношения. Но и, конечно, внушает уверенность то, что ребята показывают свой профессионализм на собственном примере. Плюс когда тебя окружают успешные люди, ты лучше понимаешь, как становиться успешным.

«Лучший друг»

Я читал, что ваш альбом концептуальный и отражает динамику отношений с женщинами. 

Марк: Да, точнее этапы расставания. 

У вас были настолько схожие этапы расставаний, что вы смогли их концептуализировать в целостную последовательность музыкальных композиций?  

Марк: Скорее просто у нас обоих были достаточно печальные опыты от отношений, и мы свои чувства соединили в одно.

Как вы начали сотрудничать?

Марк: Мы друзья с детства, учились в одном классе в школе. Играли в рок-группе, концерты давали в столовой — в общем, весело было. А потом случился перерыв.

Рома: Разъехались. Марк в Москву уехал, а я в Ярике остался, а потом — наоборот. 

Мы хотели как-то записать и издать то, что играли в группе. Когда Марк начал разбираться в программе Fruity Loops, стало возможным делать электронные треки. Cамый первый трек, который более или менее получился, — это Answering Machine, он на альбоме есть.

Весь альбом сделан во фрутике? И, наверное, многие инструменты скачаны с торрентов?

Рома: Конечно.

Марк: Мы же в Ярославле без работы сидим.

Рома: Денег на все не хватает, да и у меня до сих пор FL не лицензирована. Конечно, купим лицензионную, когда заработаем, отдадим дань. Так и сделаем, главное — честь и достоинство.

Вы обязаны этим релизом своему знакомству с Димой из Cream Soda?

Рома: Ну да. У нас банда: есть старшие, есть младшие. Мы вот — младшие — подросли и подготовили релиз, а ребята нам помогли во всем. У нас были сырые демки и более или менее доделанные, и мы хотели где-нибудь релизнуть их…

Марк: У ребят родилась мысль сделать свой лейбл, и мы договорились все свое там выпустить.

Рома: Да, я Диму спрашивал, кто может это взять, а он сказал: «Никуда не отсылайте, мы это выпустим, это что-то уникальное, крутое». Мы сами поверили в себя и никому больше не показывали. 

Жизнь в таком маленьком, слегка депрессивном городе отражается на музыке?

Марк: Депрессивность на альбоме есть. Она пришла к нам со временем: когда начали понимать, что вокруг происходит.

Она с годами, видимо, только усиливаться будет.

Марк: Надеюсь, что нет. Мне хочется в светлое будущее, а не в психушку.

Читал на одном ярославском сайте яростное обсуждение фразы кого-то из Cream Soda, что в Ярославле люди очень пассивные и никто не хочет ничего делать со своей жизнью.

Марк: Это правда, да. 

Рома: Я так не считаю. Просто люди, которые дорастают до какого-то потолка в нашем городе, выбирают уехать. В Москве или Питере получишь фидбэк намного больше. А в Ярославле остаются те, кому еще есть куда расти, либо представители субкультур, которые находят здесь свой отклик: вечеринки с караоке, например. Люди развивают караоке-бары, придумывают, как заманить туда больше посетителей, и увеличивают число кальянов до 30… 

Марк: Представляешь, если бы они все в Москву уезжали: Москва стала бы столицей караоке.

Если честно, здесь уже хватает караоке. А какой самый нормальный бар в Ярославле, где музыка стильная и люди?

Рома: Такого нет.

То есть только специальные тематические вечеринки?

Марк: Ну да, промоутеры бар арендуют, закрывают вход своим фейсконтролем, берут на себя всю организацию, чтобы звук был качественный — и хозяева не должны вмешиваться. 

Но если вы самые модные чуваки в Ярославле и делаете там вечеринки со своим крутым звуком…

Рома: Мы не самые модные. 

Но все равно очень актуальные. Почему у вас обоих истории расставания с девушкой? Наоборот, к вам должны они липнуть.

Марк: Да потому что липнут не те. Сердцу не прикажешь.

Рома: Тем более когда мы влюблялись или были в отношениях, то еще были не так развиты. Потом уже начали уделять больше времени музыке, чем женщинам, и тогда поменялось все.  

А чем вы еще параллельно занимаетесь помимо музыки — в каких-то вузах учитесь?

(Смех.) 

Рома: Я учился в политехе, но решил, что инженерное образование — это не мое, и выбрал ресторанный бизнес. Захотел быть барменом, переехал из Ярославля в Москву, жил у брата, спал на раскладушке и полгода работал в баре «Дюран». Там и всякие Элджеи выступали и даже Big Russian Boss. Последний, кстати, меня очень удивил, потому что я не знал, что он что-то поет и что у него рэп какой-то есть.

Есть что-то общее между созданием музыки и миксованием коктейлей?

Рома: Ничего общего. Музыка — это совершенно другое, лучшее, что есть в этом мире. То, что тебя заряжает, дает тебе много эмоций, помогает жить.