Твой новый альбом такой же гневный, как песня Bitch?
В нем много гневных мотивов, но и другие эмоции тоже есть. Хотя я действительно часто прямолинейна и резка в выражениях. Но вообще, писать музыку — это прежде всего весело.
Судя по соцсетям, тебя очень волнует происходящее в мире. Это оказало влияние на процесс записи?
Этот год был очень странный: писать альбом во время пандемии — необычный опыт. При этом все были социально активны. Меня тоже много чего волновало, но я старалась сконцентрироваться на эмоциях, которые вкладывала в песни. И это, кажется, сработало.
Твой музыкальный жанр часто именуют bedroom pop. Локдаун — отличный повод провести больше времени в спальне, в домашней студии?
Я не так уж много времени провела в спальне, потому что большая часть материала была написана в начале 2020 года и в 2019-м. Так что слухи о моей суперпроизводительности сильно преувеличены. (Смеется.)
Ну сейчас ты уже всемирно известная артистка, популярная далеко за пределами своей спальни. Как ты переживаешь славу?
Чувствую, что все только начинается. Известность — это безумно круто, конечно, но я стараюсь просто писать музыку и доносить ее до людей.
У тебя много было концертов до пандемии?
Мы успели отыграть около сотни. И я очень стремлюсь снова отправиться в тур на следующий год. Увидеть фанатов и почувствовать эту живую атмосферу.
У вас, получается, очень много времени на репетиции. В турне вы будете играть уже виртуозно.
Надеюсь. (Смеется.)
С кем ты мечтаешь выступить или записаться?
Джек Антонофф, Фиби Бриджерс, Тейлор Свифт — их много.
Слышал, ты хочешь переехать в Копенгаген.
Копенгаген — идеальное сочетание всего лучшего, что есть в Осло и Берлине. Это европейская красота в ее лучшем проявлении.
А твой родной город — не европейский в лучшем проявлении?
Мой родной город очень маленький и уютный. Там классно растить детей, это очень безопасное место, но оно совершенно не мотивирует на большие свершения. Это не European dream, a suburbian dream.
Но из-за того, что там нет такой бурной богемной жизни, это, наверное, помогло тебе сконцентрироваться на творчестве, вместо того чтобы тусоваться?
Думаю, это так. Хоть у меня и есть все эти представления о моем идеальном городе, но если бы я не родилась в маленьком городке, то не сидела бы в своей комнате, не выучилась бы играть на гитаре и так далее. Все связано!
Какие у тебя ожидания от России? Ты ведь здесь не была еще?
Больше всего меня интересуют клубы. Этим я в Москве и займусь!
Но у тебя самой музыка не особо танцевальная.
Это так.
А как ты отнеслась бы к ремиксу, например, на песню Serotonin?
Честно говоря, я не очень одобряю идею перемиксовывать мои треки. Предпочитаю, чтобы они звучали так, как я их написала.
Тебя еще волновал запрет на сексуальное образование в польских школах.
Да. Сексуальные отношения — такая существенная часть жизни. Почему их не изучают, как прочие предметы, кажется мне нелепым и удручающим. Я по-прежнему не вижу, почему тинейджерам нельзя давать эту информацию.
А у тебя как с этим в школе обстояло?
Довольно плохо. Даже здесь, в Норвегии, объяснения сводились к такому: «Секс — это когда пенис входит в вагину». Так что пробелы я заполняла сама благодаря интернету и маме, которой задавала вопросы. Но такое замалчивание приводит к множеству проблем.
Насколько твоя музыка апеллирует к ЛГБТ-аудитории?
Я очень открыта к любым формам самоидентификации людей. Не скрываю, что я квир-персона, но мои концерты — это безопасные пространства абсолютно для всех.