«Ева, я любила тебя». Во втором сезоне «Убивая Еву» Эмиральд Феннел сменила Фиби Уоллер-Бридж (которая придумала идею сериала еще до «Дряни») в качестве шоураннера. В сериале стало гораздо больше экшена и поворотов сюжета на 180 градусов, что, конечно, придало дополнительной динамики, но некоторым героям явно пошло во вред — например, начальнице Евы Каролин Мартенс (Фиона Шоу), про которую теперь совсем ничего непонятно. За кого она воюет? Может, она двойной агент? Может, она вообще ни за кого не воюет, а просто зарабатывает деньги?
Во втором сезоне сериал продолжает обыгрывать и высмеивать избитые тропы приключенческих фильмов о наемных убийцах — экзотические femmes fatales, обладающие вульгарным секс-аппилом. Соблазнительницы мужчин, ради них (и только ради них) снисходящие даже до сапфической любви. Этот образ очень визуален, он хорошо работает как фетиш, но абсолютно бессмысленен, если вы хотите сделать что-нибудь более сложное и интересное, чем дешевый аттракцион для мужчин.
Когда мы снимаем наши сцены с Джоди вместе, создается впечатление, словно на площадке в этот момент только мы двое. То же самое касается и наших героинь, когда они оказываются рядом.
Ева (Сандра О) и Вилланель (Джоди Комер) в последнюю очередь озабочены ублажением мужчин, — слишком уж увлечены игрой в кошки-мышки друг с другом. Первая без особого сожаления дистанцируется от своего мужа Нико (Оуэн Макдоннелл), который олицетворяет для нее скуку обрыдшей мещанской жизни. Вторая вообще рассматривает мужчин только как атрибуты, пусть и сделанные из плоти и крови. В принципе, так ей видятся и все остальные люди, кроме Евы, — такая вот странная и обсессивная любовь психопата.
«Убивая Еву», строго говоря, не детективный триллер, а экзерсис по ответу на подобные вопросы. Может ли психопат любить? Можем ли мы называть болезненное желание обладать, — «выследить и присвоить», — любовью? Действительно ли в Еве есть что-то родственное с Вилланель? Что позволило ей это увидеть, — любовь? Ведь каждому влюбленному кажется, что они делят с объектом страсти что-то важное, что-то «сугубо их», — увлечение, талант, девиацию.
Вилланель считает, что Ева также мало приспособлена для «мирной жизни», как и она. И события второго сезона это, казалось бы, подтверждают. Готова ли Ева столкнуться с этой (психопатической, варварской) стороной себя? Вопрос риторический. В конце концов, она убегает от Вилланель (или убеждает себя, что убегает). Вилланель — это внешняя проекция ее «я»; репрессированное «id», персонифицированное в другом человеке, да еще и убийце.
«Убивая Еву» — сериал в высшей степени декадентский, если учитывать, что для декаданса характерны пограничные состояния чувств, флюидность и поиск экстремумов. Логичным продолжением разговоров о природе и формах любви является разговор о способах коммуникации. Как должна манифестировать себя близость? Ева и Вилланель испытывают друг к другу сильное влечение, однако назвать его романтическим никак нельзя. Это еще одно хорошее напоминание о том, что сводить все к сексу, — пагубная и поверхностная привычка. Та динамика, страсть и power play, которые мы привыкли видеть в «классических» сценах секса, в «Убивая Еву» содержатся в сценах совместного поглощения еды Евой и Вилланель, переодевании в шикарные наряды, в их напряженных дуэлях (если на постере изображен нож, рано или поздно он, как вы поняли...).
Этот ретро-декаданс еще и в способах общения главных героинь, отсылающих к веку явно более романтичному, чем наш. В 2020 году, когда филистеры расстаются текстовыми сообщениями и отписками, Вилланель посылает своей возлюбленной ярко-красную помаду, в которой спрятано лезвие. Та наносит ее на губы, вскрикивает от боли, проводит по кровящему порезу рукой и лукаво улыбается. Как пела группа Rammstein, «Я делаю тебе больно, и тебе это нравится».
