В новом шестисерийном трэвел-шоу HBO три участницы «Королевских гонок Ру Пола» — Боб Дрэг-Квин, Шэнжела Лакифа Уодли и Эврика О’Хара — путешествуют по наиболее консервативным штатами Америки, встречаются с их жителями и организуют с ними совместные дрэг-выступления. В каждом выпуске фигурирует новый город и три дрэг-мейковера — по одному на каждую из ведущих. Есть как самостоятельные участники (Хантер, молодой гей из семьи мотоциклистов, работающий продавцом-консультантом в магазине косметики; Эрика, религиозная мать, долгое время не признававшая свою бисексуальную дочь; Клифтон, гетеросексуальный гитарист-реднек, подвергающий сомнению собственную маскулинность), так и коллективы (провинциальный ансамбль из трех дрэг-квин: Майкла, Оуэна и Амелии). Эпизоды строятся по одному и тому же принципу: королевы знакомятся с новым городом и его инфраструктурой, затем распределяют между собой героев, выявляют их страхи и комплексы и приступают к мейковеру. В финале все участники собираются на сцене в локальном клубе или театре, чтобы представить результаты своих трудов местному ЛГБТК+-сообществу.
На первый взгляд, «Мы здесь» — попытка HBO запрыгнуть в уходящий поезд Queer Eye, нетфликсовского хита со схожей концепцией. Боб, Шэнжела и Эврика предлагают более эфемерный опыт, чем полноценный мейковер от Фэб Файв: они придумывают общую концепцию дрэг-номера в сотрудничестве с участником и репетируют с ним хореографию, помогают выбрать песню и разучить ее липсинк; за все остальное — костюмы и мейкап — отвечает команда стилистов, костюмеров и визажистов. Однако с психологической точки зрения, а также с точки зрения работы с сообществом опыт, предлагаемый «Мы здесь», является не менее (а зачастую гораздо более) высвобождающим, чем новый интерьер или начос с гуакамоле. Если Фэб Файв меняют жизни конкретных людей и их семей, то тройка дрэг-див из «Мы здесь» еще и устанавливает связь с локальной ЛГБТК+-средой и проводит дрэг-шоу в тех городах, где еще не ступала туфелька королевы, а выход на улицу при полном параде чреват арестом.
Мы задались вопросом: а что, если бы "Королевские гонки Ру Пола" случились в реальной жизни? Что бы произошло? Как бы отреагировали жители городов? Как бы отреагировали семьи.
Шоу, чье название отсылает к гордому и бескомпромиссному ЛГБТК+-лозунгу We’re here, we’re queer, в первую очередь нацелено на предоставление площадки для высказывания и построения новых разновидностей семьи и комьюнити. Шэнжела, Боб и Эврика становятся дрэг-матерями своих дрэг-дочерей, которые зачастую являются мужчинами-ровесниками или женщинами, годящимися им самим в биологические матери. Благодаря этому превосходящему рамки пола и возраста удочерению выигрывают обе стороны. Вместо нисходящего взаимодействия (а иногда и откровенного патронажа и «хождения в народ», свойственного Queer Eye) мы наблюдаем, как трио преображается вместе со своими подопечными. Одни из наиболее эмоциональных моментов шоу — те, когда ведущие и герои находят точки соприкосновения: в пилотном эпизоде Шэнжела обнаруживает родственную душу в Хантере и берет опеку над ним, а Эврика получает возможность высказаться о недавней смерти своей матери на собрании группы Free Mom Hugs, в которой состоит ее дрэг-дочь Эрика. При этом прежние модели семьи не отвергаются, а королевы вместе со своими детьми разыгрывают гетеронормативные ритуалы, на которые в более радикальной квир-среде взглянули бы со вскинутой бровью: в феерическом финале второго эпизода Микайла и Брэндон, супружеская пара цис-женщины и транс-мужчины, получают во время дрэг-шоу ту свадьбу, которую по-настоящему заслуживают. По иронии, «Мы здесь» представляет собой тот самый «чистый высоконравственный энтертейнмент», приверженцами которого являются реакционно настроенные пенсионеры в одном из выпусков.
Если Queer Eye порой уделял недостаточно времени героям и помещал в фокус беспроигрышно харизматичных ведущих, то «Мы здесь» распределяет внимание равномерно. Шоу искусно балансирует между присущими дрэгу соревновательным духом и стервозностью, не дающими права на ошибку, и эмансипацией каждого из участников: герои состязаются, но не между собой или с экстраклассными профессионалами, а с общественными обязательствами, предрассудками и самими собой. Притворство, более правдивое, чем жизнь, и липсинк, более дерзкий, чем непосредственное исполнение, дают героям возможность побывать там, куда они боятся или стесняются пойти. Истории всех без исключения участников «Мы здесь» драматичны, но в каждом выпуске присутствует персонаж, которому приходится тяжелее других — например, одному из героев третьего выпуска, Тэннеру — молодому театральному актеру, который страдал от алкоголизма и наркомании в связи с интернализованной гомофобией, а затем нашел спасение в христианстве и «отказался» от своей гомосексуальности в пользу веры. Наличие героя, переживающего сложный внутренний конфликт, дает возможность мастерски выстроить драматургию дрэг-шоу в финале каждого эпизода: участники следуют друг за другом от наименее к наиболее комплексным. Каждый выпуск напоминает уходящий в стратосферу космический корабль: на смену юмору — гомерически смешным первым попыткам героев пройтись модельной походкой — приходит головокружительная сентиментальность выступлений под поп-бэнгеры и баллады, а затем чистая эмоциональная трансценденция.
Дрэг — своего рода терапия, и не только для участников, но и для нас. Дрэг — способ пройти через терапевтическую трансформацию; ты сбрасываешь, как мертвую кожу, все прежние представления людей о тебе и все общественные нормы, которые говорят тебе, как ты должен выглядеть или чувствовать. Ты перестаешь искать принятия или признания со стороны и вместо этого глубоко погружаешься в себя самого благодаря защите дрэга, брони, в которую он тебя облачает.
Первое, что бросается в глаза при просмотре «Мы здесь», — невероятная кинематографичность шоу: в каждом выпуске на смену мокьюментари-фрагментам, перемежающимся яркими сине-розовыми титрами, приходит зрелищный, снятый несколькими камерами финал. Общие планы с танцами чередуются в нем с невероятно эффектными крупными: сверкающим глиттером, развевающимися париками и фактурным мейкапом. Другой маркер «киношности» — реверансы классике квир-роуд-муви. Три дрэг-квин путешествуют по американской глубинке, словно в «Вонгу Фу, с благодарностью за все! Джули Ньюмар». Их яркие фургоны (тотемный слон Эврики, гигантский кошелек Боба, розовый губастый фургон Шэнжелы) напоминают автобус другого трио королев, колесившего по австралийский аутбэкам, — героинь «Приключений Присциллы, королевы пустыни». Кроме того, «Мы здесь», подобно I Love Dick, «Вайноне Эрп» и второму сезону «Девушки по вызову», бросает вызов вестерну: Боб, Шэнжела и Эврика прогуливаются по центральным улицам провинциальных городов в широкополых шляпах с засунутыми в кобуру фенами, инкрустированными стразами, как герои ночного кошмара Клинта Иствуда. Но это не дуэль и не расправа с консервативной Америкой: как намекает текст заглавной темы, звучащей в финале каждого эпизода («я люблю тебя, даже если тебя это оскорбляет»), «Мы здесь» — любовное послание Америке и критический, сатирический, на впечатляюще избавленный от всякой демонизации взгляд на американский Юг и Библейский пояс. Пока что все, чего не хватает троице, — такого же эффектного, как у Фэб Файв, прозвища.
Боб Дрэг-Квин — победительница восьмого сезона «Королевских гонок Ру Пола».
Благодаря своему появлению в фильме Брэдли Купера «Звезда родилась» Шэнжела стала первой дрэг-квин, прошедшей по оскаровской красной ковровой дорожке в дрэге.
